Первый поход
Шрифт:
«Махать или не махать знаменем? — в растерянности спрашивал себя Гванук. — Вроде бы, и так всё понятно».
Но всё-таки решил: приказ есть приказ. Махнул вниз трубачам и повернул древко на юго-восток.
Первая атака просто не добралась до каменных завалов. Лучники засыпали пехоту стрелами, щитоносцы Ли Сунмона швыряли в самых ближних камни. А ниппонцы практически не пользовались щитами. Кое-где Гванук заметил дощатые щиты-двери (такие же, как в Одзаки), но немного.
Отступившие самураи и асигару, видимо, поняли свою оплошность и, перегруппировываясь, пополнили свои ряды этими дверями. Из-за тяжелых неповоротливых щитов вторая атака стала гораздо медленнее,
А пехота добралась до завалов. Прямо на вершине из встретили щитоносцы. Они вышли из-под защиты укреплений в последний момент, чтобы вражеские стрелки уже не решались по ним бить из-за угрозы попасть в своих. Завязалась рукопашная! Яростная кровавая! Нехватку щитов, доспехов и неудобство позиции асигару возмещали численным превосходством. Бой так захватил Гванука, что он едва не забыл о приказе своего хозяина.
И ведь вовремя вспомнил! Самурайская пехота, как раз шла без криков и бряцания — прямо к ручью. Не то, чтобы их никто не видел: матросы Белого Куя уже грозно кричали и вздевали вверх колья (а чуть ли не половина матросов не имела ничего кроме этих заостренных кольев). Но видеть-то они видели, а надо всему войску сообщить! Гванук снова махнул трубачам и замахал знаменем на северо-восток.
Тревожно запели трубы, и как бы ни тяжела была схватка на каменных завалах, Ли Чжонму увидел новую опасность и повел на север несколько десятков воинов из полка Стены. Он сам ехал впереди, выкрикивая что-то воодушевляющее. Моряки тоже взбодрились, хотя, помощь оказалась совсем маленькой. Но генерал Ли вел их в бой, размахивая своим хвандо — и линия защитников укрепилась. Конечно, отряду Куя пришлось бы несладко — против них выступили одоспешенные опытные бойцы! Однако, берег ручья не зря подкопали — в большинстве мест самураи просто не могли забраться наверх. А длинный заточенный деревянный кол оказывался эффективнее короткого меча или дубины. Моряки, стоящие на высоком берегу, были беззащитны от стрел, но как раз лучников с этой стороны почти не было.
Наверху возникло лишь несколько больших очагов яростных схваток, в некоторые Ли Чжонму лично врывался на своем коне. Нигде самураи не смогли закрепиться и начали потихоньку отступать, ловя редкие, но злые чосонские стрелы.
Обнаглевший от успеха Белый Куй даже послал часть матросов вниз. Не в погоню, конечно, а за оружием убитых ниппонцев. Некоторые трупы моряки обвязывали веревками и велели заволакивать наверх — чтобы снять там уже с них доспехи.
А в это время Гванук уже яростно размахивал знаменем в сторону юго-запада: огромная толпа атакующих на юге, застряв на каменных завалах, начала растекаться в стороны — народу-то много! И вот часть ниппонцев предприняла попытку обойти укрепления захватчиков по воде! Асигару шли прямо по морю: кто по колено в воде, кто по пояс — чтобы выйти в тыл защитникам завалов. Их было не так уж и много, может быть, сотни две. Но море-то никто не защищал! Гванук махал флагом, трубачи раздували щеки, однако, помочь было некому. Ли Чжонму находился на противоположной стороне, Ли Сунмон пытался собрать отряд, да только весь его полк завяз в рукопашной на завалах. Разве что лучники были свободны.
Гванук с ужасом смотрел на сложившуюся ситуацию. И понимал, что единственный свободный отряд есть только у него. Конники.
Глава 22
«Приказать? Или рано? Вдруг это еще не тот самый момент? А если я его буду ждать — а враг ударит в спину полку Стены, и всё рухнет? И не будет уже того самого момента…».
Решившись, Гванук перевесился через перила.
— Чхве! Сук! — заорал он, вызывая командира генеральского отряда. — На юге ниппонцы прорываются вдоль моря!
— И что? — спросил тот.
— Надо их отбросить! Времени совсем нет!
Видимо, Суку генерал тоже дал какие-то указания, потому что тот что-то взвешивал в голове.
— Ты уверен? — наконец спросил он. — Это твой приказ?
Живот у Гванука заныл, словно, наполненный ледяными камнями. Приказ? Просто сказать слово и отправить сотню воинов в бой? Возможно, на смерть. А, если приказ ошибочный, то смерть вообще для всех. По его приказу.
Не было сил открыть рот. Выдавить из себя хоть словно. А Монгол требовательно смотрел снизу. И ниппонские асигару шли в воде, уверено огибая защитные рубежи. Нельзя ждать!
— Это мой приказ! — срывая голос на писк, выкрикнул слуга. — Бегом к берегу и отбросить их копейщиков в море!
Чхве Сук молча кивнул и махнул своей тяжелой шипастой дубиной. «Конники», позвякивая пластинами на доспехах, пестрой рекой потекли на юг. Они уже не успевали — враг выходил на сушу… Но враг не ждал этой атаки, а «конники» в лучших традициях Головорезов (из которых вышли) выскакивали внезапно и стремительно — из-за хижин, из-за заборов. С разбега влетели они в неровный строй мокрых копейщиков и быстро загнали их обратно в море. Рядом появились с полсотни лучников, которые начали бить бездоспешную, бесщитовую и малоподвижную пехоту практически на выбор.
Асигару побежали.
Монгол Сук, убедившись, что по воде враг уже не вернется, решил, что приказ он исполнил и вернулся к центральной вышке. Вышке, где Гванук уже яростно махал флагом на север. Всадники-самурая почувствовали свою бесполезность на стороне завалов и, видимо, получив приказ, уже обошли селение с севера. Теперь они встали за ручьем и начали обстреливать беззащитных моряков. Ли Чжонму еще не отошел далеко от этих позиций, так что быстро вернулся и приказал Кую отводить людей к ближайшим хижинам. Моряки укрылись за ними — и вскоре на высокий берег вылезли первые пешие самураи. За это время к морякам подошли свободные лучники из полка Стены — они засыпали латников и заставили их спрыгнуть назад… Но, кажется, это было временное решение. И те снова пойдут…
И в это время на юге рухнули ворота! Видимо, их давно уже рубили — и вот хлипкая защита пала. Проем открывал прямую и довольно широкую дорогу прямо в самый центр поселения. «Конники» тоже это видели и сами поняли, что настало их время. Чхве Сук лишь бросил вопросительный взгляд на вышку, и Гванук также молча кивнул. Правда, атака не состоялась.
Ли Чжонму уже прискакал в центр селения, приказал людям Монгола идти за ним и устремился к небольшому возвышению прямо напротив ворот. Завал из корзин быстро раскидали, и Гванук понял, что там была спрятана пуш-ка. Канониры Чахуна быстро наводили ее на проем ворот, где уже появились враги.
Этих самураев Гванук ранее видел: почти без доспехов, в светлых просторных одеждах; головы их были обмотаны тканью либо укрыты широкополыми шляпами. И у каждого — здоровенный кривой меч на длинном, почти копейном древке. От этих воинов даже с огромного расстояния веяло опасностью. Впереди небольшого отряда шел лысый гигант в ярко-желтом одеянии.
Враги заметили скопившихся в центре деревни людей и двинулись прямо на них. Сзади, за ними — что видел только Гванук — выдвигались новые отряды копейщиков-асигару.