Первый полет
Шрифт:
– Мои родители вроде бы четко дали понять семье Аоки, что мы не собираемся родниться с вами, - он презрительно махнул рукой. Девушка была готова разрыдаться. Он подошел к ней и посмотрел в глаза. – А этого ублюдка, я сам одолею, не смей мешать мне! – он него повеяло холодом и жаждой убийства. Какой хороший человек. – А эта девка, мой должник. Тронешь ее, - он убрал пылинку с ее плеча и добро улыбнулся, – пожалеешь…
Аи все же не выдержала и упала в обморок.
– АИ! – закричали ее подруги, подхватили дуру и унесли.
– Вот и хорошо, -
– Какой ты добрый парень, - хмыкнул я.
– Не твое дело, Куроки, - процедил он.
– Кано-сама! – радостно светилась Анзу. У нее казалось сейчас глаза воспламеняться. – Вы спасли меня!
– О, мрак, - вздохнул он.
– У вас очень странные отношения, - усмехнулся я.
– А ты вижу, вышел из хандры.
– Почти.
– Спасибо вам, Куроки-сан, - обратилась ко мне Анзу.
– Да, ладно уж, - махнул я рукой. – Вы моих друзей не видели?
– Был кто-то в беседке у озера. Идем Койкэ, - сказал ей Кано. – Нужно на твой меч новую печать поставить. Да и предупредить директора нужно.
– А обязательно?
– Попытку убийства оставлять без внимания нельзя. Да и мне это выгодно, - улыбнулся он.
– Чудно, ну удачи вам, - сказал я убегая. Кано опять прокричал мне в спину, что одолеет меня в следующий раз. Я поставил себе памятку потренироваться с ним. Он все же не так плох, как я думал о нем.
Они реально странная пара. Хотя вряд ли у них хоть что-то выйдет.
Не важно. Сейчас надо бы с остальными поговорить…
========== Глава 23. Мириться нужно всем вместе. ==========
До беседки добрался быстро. Все же сюнпо полезная вещь. Пара шагов в ускорении и ты на месте. В беседке действительно кое-кто был.
Энджи.
Сидит на скамейке, поджала ноги и смотрит на воду.
Такая тихая. Я удивлен. Взгляд потухший. Будто в ней уже нет жизни.
– Привет, - поздоровался я.
Она тут же отвернулась.
– Эх, - вздохнул я. – Так плохо все, да? – Ответа не последовало. – Она всех нас задела. Тебя, меня, остальных. Быть может это даже хорошо, - сказал я. Ее плечи вздрогнули. – Да. Я пригласил тебя к нам из жалости. Они не стану отрицать, - сделал паузу. – Мне просто было грустно смотреть, как ты пытаешься хоть с кем-то подружиться. Я решил пригласить тебя к нам. Да, мне порой было неприятно от твоей болтливости. Но разве это не долг друзей, прощать небольшие минусы? – спросил я. – Если не хочешь больше знать меня и других, я уйду.
Она не ответила. Просто сидела, все так же отвернувшись от меня.
Я не стал ничего ей говорить.
Просто тоже отвернулся и пошел искать других.
Похоже, я ошибся в ней. Жаль если это так.
– Ты… - услышал я ее шепот.
Остановился.
– …не считаешь,… что зря… пригласил меня?
– Нет, друзья прощают небольшим минусы друг друга, - пожал я плечами. – И даже когда меня твоя болтовня дико злила, я все равно прощал тебя.
– Ты… не прогонишь меня? – спросила
– И не собирался. Мы же друзья.
– Уммм... кхы… «хнык»… - заплакала она. – Со мной все не хотели дружить… Ведь я же иностранка… «хнык»… А из-за войны, все пошло к черту…
– Ты умерла не так давно.
– Я… кажется жила тут…. С родителями… еще до войны…. А когда она началась… папа ушел… мамы не стало… а потом и меня… Никого нет… никого… никого… - зашептала она.
– Эх, - вздохнул я. Не умею я успокаивать других. Таких навыков у меня нет, да и не было возможности их применить. Потом просто подошел к ней и сел рядом. – Все успокойся. Я же рядом..
– Спасибо… спасибо… спасибо… спасибо, - повторяла она.
Некоторое время она успокаивалась. Ей тяжело пришлось. Попутно немного рассказала о себе. Обычно Энджи стремиться свести разговор о ее прошлом к минимуму, но сейчас ей нужно было выговориться. Ну, а поскольку никого другого рядом нет, она будет говорить со мной.
Энджи немка. Родители переехали в Японию еще до войны. Но когда она началась, отца отправили на фронт. Они с матерью жили вполне мирно, ведь во время войны Германия и Япония были союзниками. Однако им не повезло. Из тюрьмы для военнопленных сбежал английский солдат. Он явно был психологически нездоров. Энджи нашла раненного человека, не понимая, кого она привела в дом. Помогла ему втайне от матери. Но когда тот пришел в себя и понял, кто ему помог он взбесился и убил девочку и ее мать. Он ненавидел немцев и считал их всех врагами. Да в те годы немецкие войска сделали много плохого и возможно и тому солдату они много чего сделали. Но он выместил свою ненависть на ни в чем неповинных людях, тех, кто помог ему, тех, кто ничего плохого не сделал.
После смерти Энджи попала в Общество душ, а свою мать она так и не нашла. Причина стать синигами была в том, чтобы отыскать ее.
Такая простая цель. Но вот из-за внешности ей порой приходится нелегко. Да, что ни говори, но японцы не очень любят иностранцев. Когда она была ребенком, другим детям запрещали с ней общаться. Попала она в 1-ой район. А он отличается тем, что новых душ тут не так много. Здесь по большей части живут поколениями и многие иностранцев даже не видели. А уж там, где процветает глупость, легко появиться и предрассудкам. Сам с таким сталкивался. Вот она и была изгоем тут. Научилась скрывать грусть за улыбкой, болтливостью и весельем. Не хотела отчаиваться.
Именно поэтому слова Хебико ее так ранили. Очень ей было неприятно. Осознавать, что она тут просто пока мы ее терпим. Да уж. Ей придется много извиняться.
Но с ней потом.
– Лучше?
– Ага, - вытерла она слеза. – Спасибо, Босс, - улыбнулась она. – Что теперь?
– Идем искать остальных.
– Ага.
– А потом сделаем то, что планировали с самого начала.
– Что? – удивилась она.
– Свяжем Хебико и будем пытать, - я злобно улыбнулся. – Она нам за все ответит.