Первый шторм
Шрифт:
– А что дальше… Дальше либо тебя продадут в какой-нибудь бордель, либо здесь останешься – ментов ублажать.
– Почему ментов? – удивилась Катя, абсолютно пропустив мимо ушей информацию про публичный дом.
– Потому что нас, милочка, менты держат.
– Откуда ты взяла?
– Откуда-откуда… От верблюда. Я их знаешь сколько насмотрелась? – Блондинка скривила рот и похлопала себя ребром ладони по шее. – Во как! Я их с одного взгляда вычисляю. Так что поверь мне – менты это.
– И чего они от нас хотят?
– Слушай, подруга, ты, часом, не с Чукотки? Такая наивная… Я ж тебе сказала – в любом случае от тебя требуется немного – молча лежать, хотя можно и стонать, но все по желанию клиента.
– Какого клиента? – искренне удивилась Катя, вскинув тонко выщипанную бровь.
– От темнота необразованная… – вздохнула Анжела. – Когда поведут тебя на пробу – узнаешь.
– Никуда я не пойду! – замотала головой Катя, отчего волосы, наспех и кое-как уложенные в косу, окончательно выбились из прически.
– Кто тебя спрашивать будет, дорогуша? Все, дорогая, теперь твоя жизнь стоит примерно полтора рожка автоматных патронов… – зло усмехнулась Анжела, заметив испуг в глазах новенькой.
Катя практически весь остаток дня молча просидела в углу, к принесенной еде не притронулась, хоть желудок неумолимо бурчал от голода, но девушка, закаленная в боях с бесконечными диетами, оставалась безучастной к мольбам молодого дикорастущего организма.
Вечером из-за неизвестности паника полностью овладела девушкой, до этого сохранявшей видимость спокойствия, и, когда послышался звук поворачиваемого в двери ключа, она просто устроила истерику, требуя отпустить ее на волю. Пришедший парень залепил Катерине оплеуху и приказал выйти из комнаты. Катя только замотала головой и попыталась забиться в самый дальний угол, отмахиваясь от тянувшихся к ней рук. В комнате стояли такой гвалт и крик, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут.
– Не трожь меня! Уйди! Убери р-руки, скотина! Не трогай! – кричала, как сумасшедшая, Катя, пока ей в скулу не прилетел крепкий увесистый мужской кулак.
– Ну я же говорила, чтобы вела себя потише, – с ухмылкой покачала головой Анжела, которая полностью смирилась со своим положением.
– Анжелка! – потирая ушибленные костяшки пальцев, проговорил пришедший Юрка Иванюк. – Давай на выход. А вы две чтобы тихо тут сидели…
15.00. Севастополь, поселок Голландия
Андрей Доронин
– Чего ты там рисуешь?
– Да я, как Робинзон Крузо, дни отмечаю… – зачистил пальцем свежую отметину капитан.
– Оно тебе надо? Только мебель портишь.
– Да куда уж больше, чем оно есть? – Андрей окинул взглядом старую парту с ветвистыми выражениями студенческого стихотворного искусства, сводившегося к тому, что недостаток серого вещества в черепной коробке учащегося отлично заменяется переизбытком половых гормонов в молодом дикорастущем организме, вследствие чего нарушается гармоничность высоты учебной плоскости парты. Но если процитировать само послание, оставленное неизвестным автором, то получалось банальное: «Я сижу на лекции. У меня эрекция.» [30]
30
Реальная надпись на одной из парт университета.
Сашка наклонился над поверхностью столешницы, с которой давным-давно сошел весь лак, некогда покрывавший ее, и быстро пробежался глазами по надписи.
– Жизненно, – покивал он и добавил: – А главное – правда!
– Ты-то откуда знаешь? Ты даже в универ не поступил. Сразу в армию загребли.
– Так Машка рассказывала.
– Про эрективную способность студентов? – решил подколоть приятеля капитан.
– Про способности ничего не слышал, а вот о том, что ничего не понимают, – случалось. Надо бы эту парту оставить нетронутой… в назидание будущим поколениям.
– Да каким там поколениям? Еще неизвестно, выживем ли мы.
– А ты чё, помирать собрался?
– Таки, знаешь ли, меня никто спрашивать особо-то и не будет…
– Да ладно, чё ты! Мы ж поселок зачистили, универ огорожен.
– Та это понятно, но все равно как-то тоскливо.
– Ни фига ж себе, тоскливо! – плюхнулся на учебную лавку Сашка. – Одна вылазка за катером чего стоила! Или перестрелка на Северке [31] !
– Что-то я тебя ни там, ни там не видел.
31
Северка – Северная сторона, район Севастополя, располагающийся на северной стороне Ахтиарской бухты. В частности, такое название в простонародье носит площадь Захарова.
– Между прочим, я тогда был в карауле. Охранял покой и сон мирных граждан.
– Ну так вот что я тебе скажу, охранитель… тогда было не до смеха.
Андрей поднялся со столешницы парты, на которой сидел и которая служила подставкой для всякого хлама, и пересел за внушающий уважение своими габаритами письменный стол, обшитый зеленым сукном.
Украинские военные снова перебросили свой лагерь, не успев даже толком развернуть его же после нападения мутантов, которым, как волкам, удалось вырезать несколько сотен спасенных гражданских. Мутировавшие зомби, сбившись в стаю, напали среди ночи. Люди не были к такому готовы, за что и поплатились.
Следующим местом для базирования лагеря был выбран винзавод «Золотая балка», что располагался на пути в Балаклаву. Все же ландшафт местности и единственная дорога, ведущая к новому объекту, не говоря уже о виноградниках, которые при необходимости можно переоборудовать в сельскохозяйственные поля, засадив их картошкой и пшеницей, да и завод вне города представлялись более надежным и безопасным местом, чем бывшая пэвэошная часть в Юхарине балке, от которой до рынка на пятом километре, кишмя кишащего зомбаками, было раз плюнуть.
На скорую зачистку завода, по распространенным слухам, бросили все имеющиеся средства. Дошло до того, что морпеховское начальство высылало роту для охраны гражданских, пока украинские военные производили чистку. Братские же народы… помогать надо.
Единого городского правительства не получилось, каждый держался при своем мнении и расположении, но и врагами не остались. Шумиху вокруг затопления украинских катеров потихоньку замяли, будто этого и не было.
Непривычным для глаз жителей города было отсутствие кораблей ЧФ РФ на своих местах, возле пирсов центральной бухты. Буквально пару дней назад, после того как состоялся сбор всех оставшихся в живых крупнозвездных погононосителей, моряки-черноморцы снялись с якоря и куда-то перекочевали. Куда – Андрей не знал, но поговаривали, что теперь корабли базируются в Камышовой и Казачьей бухтах. Конечно, корабли не могли войти в Казачью бухту – глубина не та. Поэтому они бросили якоря на рейде, у входа в бухту, дожидаясь, пока не расчистят Камышовую. Потому как осенние шторма могли натворить много бед. Сообщение с кораблями осуществлялось с помощью командирских катеров и лодок. Ну а в самой Камышовой с этим делом все было более чем в порядке – не зря же там располагался торговый флот, который пришлось немного потеснить.