Первый судья Лабиринта
Шрифт:
А парень-то не в камуфляже…
Я отпрыгнул, спрятался за опорную колонну. Не переставая стонать, он вытащил нехилую пушку и попытался направить ее в мою сторону, но не удержал и обессиленно выронил.
Я перешагнул через него и пошел вперед.
Первый зал пуст, второй — пуст, но оттуда хорошо было видно и слышно, что творится в третьем…
Я не люблю боевики. Они тупые и кровавые. И рассчитаны на неприхотливого зрителя, которому, кроме спецэффектов, ничего не надо.
В третьем зале грохали выстрелы. Бегали
Работники Конторы, люди, судя по всему, штатские, — испуганно скучились под столами.
Кто-то из стрелявших, вскрикнув, упал.
Внезапно грохот и беготня прекратились. Трибунальщики скрутили нескольких охранников и поволокли в соседнее помещение. Между рядами столов сновали серые тени: наш спецотряд методично обследовал шкафы, ящики и полки с личными вещами. Легко и грациозно, закинув оружие за спину.
Я стоял, не в силах двинуться с места.
Неожиданно рядом оказался Петер.
— Ну чего ты приперся? — сказал он с какой-то отрешенной интонацией. — А если бы зацепили?
Артура не было видно, как и Первого.
Да цел я, цел, и не потерял ничего.
Оставил в развалюхе пристегнутым, а теперь волнуется.
Петер вдруг посмотрел на меня заинтересованно.
— Пошли с нами, будешь представителем…
— Чего?
Петер кивнул высокому парню в черной маске и взмахнул рукой, словно ковшом экскаватора, собирающегося зачерпнуть невидимый грунт.
Парень обернулся и повторил жест. Ребята в камуфляже перегруппировались: несколько человек остались в зале, а четверо, включая высокого, ухватили за ручки тот странный предмет, который давно уже меня нервировал.
— Так что представлять-то надо?
— Мир ваш, рай бензиновый, — отмахнулся Петер. — Слышал про такое правило: «без представителя не вскрывать»?
Стало совсем неуютно…
— Кого не вскрывать? — почти прошептал я.
— Тьфу ты, пропасть! Да не «кого», а дверь. Без представителя наши действия будут считаться взломом.
Я хорош, хорош…
Вспомнились старые итальянские комедии, в которых герои таскали с собой старичка на инвалидной коляске. То бумаги подписать, то главного злодея опознать… Только у старичка в коляске был спрятан автомат да еще пара гранат — под пледом. Ну я тоже экзотично смотрюсь, все в камуфляже, а я в джинсах.
Так, организованной компанией, спустились мы в подвал по лестнице, да по пандусу, да еще за угол…
Вот умники, кто так прячет? У нас на фирме начальник кухню среди рабочих кабинетов прятал, так ни в жизнь не найти.
А тут чуть ли не стрелочки висят: тайник внизу.
Во-первых, выход на эту лестницу с кодовым замком, а остальные вообще не заперты.
Во-вторых,
Двое бойцов к ней подбежали, встали слева и справа, полупригнувшись…
Третий напротив, с маленькой коробкой в руках.
— Раз-два, гаси!
Легкая вспышка, в воздухе разлетелись серебряные «медузы», марево исчезло.
Бойцы подпрыгнули, сноровисто похватали «медуз» и запихнули их в коробку.
На тему «Охотников за привидениями» я зубоскалить не стал, не смешно. Руки у бойцов в блестящих перчатках, не сомневаюсь, что твари эти ядовитые. Одна из них полетела в нашу сторону, и Петер, не церемонясь, пригнул мою голову.
— Химия?
— «Бабочкина ртуть». Вещество, не имеющее состояния. Не твердое, не жидкое, не газ… Яд, растворяющий биомассу. Многие считают, что оно само живое. Использование запрещено, вывоз и вынос невозможен. — Из-за моей спины вышел Артур. Говорил спокойно — хорошо владел собой.
— Однако ж вынесли и вырастили, — нахмурился Петер.
— Они ответят за все, а за «Бабочек» отдельно. — Еще один тихий и нетерпеливый голос. Первый.
Я тоже выпрямился и выпятил грудь. За компанию.
Петер еле сдерживается, хоть по лицу эмоций не начитаешься.
Крыса злорадствует.
Циферблат затаился, но видно, готов весь мир скомкать, чтобы увидеть, уничтожить то, что за дверью…
Артур спокоен. Но так спокоен, что хочется держаться от него подальше. Это мнимое затишье.
И все почти не дышат.
Черный параллелепипед поставили перед дверью, двое в камуфляже снимают с него чехол.
Ровное гудение, жужжание, жужжание с визгом и писком, выше, выше…
Хоть уши зажимай! Вот-вот отвалятся…
Из стены вокруг двери аккуратно попадали кирпичики. Прямо к нашим ногам. Какие-то близко, какие-то долетели почти до пандуса. Как в сказке про козла и забор вокруг огорода: дверь на месте, а стены нет.
— Давайте сюда господина Латушкина, — проговорил Первый. — Пусть проходит внутрь, следом Пелганен, потом Онищук. Там передадите ему протокол, пусть подпишет и отойдет в угол. А вы приступите к осмотру. Артур будет диктовать, а Петер писать.
Меня подтолкнули в спину.
Пыль еще висит, не видно ничего. Не споткнуться бы…
— Может быть, стоит включить вентилятор? — спросил кто-то из трибунальщиков.
— Микроклимат нарушим, — вздохнул Первый. — Пусть идут осторожно.
Да, спасибо, хороший совет. Я чуть было не ударился о черный параллелепипед. Интересоваться, выключили они свою жужжалку или нет, не стал. Лучше мне не знать, а аккуратненько обойти ее справа…
Переступить через обломки стены, не чихнуть, не чихнуть, как же чешется нос, Ап… Ап… Ап…