Первый судья Лабиринта
Шрифт:
Вера, Кирилл и девушка спустились во двор.
В машине, которую Вера даже не закрыла, все так же полулежал на заднем сиденье эссенс.
Кирилл распахнул дверцу и просунул голову в салон.
— Поджатый, что ли?
— Нет, он трезвый. Он… чуть не утонул. Я его не очень хорошо знаю, всего один раз видела со Стасом…
Стаса, впрочем, Вера видела ничуть не больше.
— Я бы его в больницу отвез. Сейчас еще раз попробую Стаса набрать…
Кирилл снова поколдовал с телефоном и через некоторое время уже орал в трубку:
— Ну где тебя носит, а? Да
— Андрей, скажите, что — Андрей, — Вера прыгала вокруг, пытаясь крикнуть прямо в телефон.
— Да не знаю я его, Андрей какой-то… Андрей, да… Да чего ты орешь, кретин? Приезжай и забирай своего друга, ты где? А… Ну, давай, ждем. Сейчас будет, минут через пятнадцать…
Последнее было сказано уже Вере.
…Когда ровно через четырнадцать минут к подъезду подлетела зеленая «Мазда» одного из служащих Конторы, доставившая Стаса и Артура, Андрей был еще жив.
ГЛАВА 11
Рождение и смерть
1
Автор текста — Эльдар Сафин.
…Мы привезли Андрюху в абсолютно бессознательном состоянии, я даже подумал — все, не успели. Не было ни пульса, ни дыхания, и Петер — я видел — открыл уже рот, чтобы сказать, что…
Но Артур заявил, что ему наплевать. Он — Как был, в камуфляже — уселся перед лежащим на полу Андреем в позу лотоса и соединил руки над головой. По его телу словно пробежала молния. Электрический разряд. А потом в правой руке откуда-то появился длинный тонкий предмет. Словно светящийся луч. И он этим лучом…
Уверяю вас: зрелище не для слабонервных, когда человека на твоих глазах прошивают насквозь. Никаких нитей на этот раз я не видел, зато луч в руках Артура так и мелькал, проходя через бездыханное тело эссенциалиста.
Чисто фэнтези…
И хотя маг молчал, я слышал его слова про шелк…
А потом — клянусь, не вру — услышал уже два голоса.
«Что ты видишь»?
«Горы,
«А сейчас»?
«Ночное небо и месяц. Пытаюсь достать его…»
«Что слышишь»?
«Серебряный песок пересыпается в часах…»
«Где ты»?
«Не вижу себя…»
«Смотри лучше, ну»!
«Я — песок…»
«Хорошо. Дальше?»
«Горы сомкнулись в кольцо».
«Что внутри кольца?»
«Город. Лабиринт».
«Какого цвета?»
«Бирюзовый. Бирюзово-серебристый».
«Как тебя зовут?»
«Андрей».
«Хорошо, Андрей. Здесь Артур, возвращайся».
Андрей открыл глаза.
— Ура-а-а! — грянул ликующий вопль сразу нескольких голосов.
Артур. Петер. И я.
И Андрей.
Когда он очнулся наконец, с меня такая тяжесть свалилась!
Андрюха — менеджер, спортсмен, любитель музыки, кумир девчонок. Эссенциалист.
Мой друг.
Артур возился с ним час или больше, «сшивал паутину», как он сказал. Вязать узлы нельзя, можно только вплетать нити. С самого Артура градом льется пот, но счастлив, как ненормальный. Нарушил он Стандарт или нет — теперь уже неважно.
Не у кого спрашивать…
Андрей мне тоже ужасно обрадовался. Да и не только мне. Он, кажется, упивался сознанием того, что просто живет, все время тряс нам с Артуром руки и твердил: «Спасибо, парни!»
Мы с Главным — вернее, уже с Первым, — переглянулись. Спасибо? А ведь без нас…
— Без тебя Сева Сергиенко бы просто исчез. Растворился в космосе. И Андрей бы никогда не возник, — сказал он мне, когда мы уже под утро, пересказывая друг другу свои приключения, стояли у окна и курили. Закуришь тут, после всего пережитого…
— Так это не столько благодаря мне, сколько — Дэну…
— И Денису я благодарен, — тихо и серьезно сказал Андрей, затянувшись, — что бы там ни было. Ты знаешь, он… Он меня сделал таким… Не только он, вы все. В общем, сейчас я лучше, чем был Сева.
— Ты так думаешь?
— Да.
Петер чуть не силой уволок Артура спать. «Завтра тяжелый день, — сказал он и был прав. — Все выяснения — потом».
Возле прохода выставили охрану, обязав пропускать нас в оба мира. А мы остались на перекрестке ждать рассвета. Нам еще так много надо было рассказать друг другу…
Следующий день выдался уже по-осеннему холодным.
С утра хоронили Дэна на кладбище в Рожках. Петер с Артуром предлагали переправить тело в Лабиринт, но Эдуард, покачав головой, сказал: «Нет».
— Мой сын выбрал Долину. Вряд ли он хотел бы вернуться обратно.
Как оказалось, Дэн был еще и протестантом. Что-то типа лютеранина, насколько позволяют судить мои скудные познания в религиоведении. Во всяком случае, Эдуард из немногочисленных церквей нашего городка для погребальной службы выбрал кирху. Православные храмы сразу «забраковал», про католический сказал: «Близко, но слишком помпезно». А других я и не знаю поблизости. И не в мечеть же его вести! Вроде не похож на мусульманина.