Первый урок чародея
Шрифт:
– Мистер Муди, я не ставил задачу понять вашего подопечного, а поведение его было отвратительно. Мы виделись дважды. Первый раз он был пьян, второй – с похмелья, хвастал как переспал с вампиршей. После этого вы все еще считаете меня предвзятым?
– Поведение Саймона – результат трудного детства и отсутствия родительской любви, - покачал головой Гарольд.
– Вы молоды и категоричны.
– А вы не слишком честны, - я кивнул на договор.
– Я адвокат, - сказал Муди, – всю жизнь имею дело с ложью. Но, если вы так любите честность… Что я могу предложить за вашу симпатию?
– Почему я, не Сансет? Не верите в его честность?
– Инспектор может использовать это в суде, если посчитает нужным. Кроме того, у сэра Сансета, - поморщился Гарольд, - сложная история взаимоотношений с Чапменами. Лорд главный судья несколько раз отпустил убийцу, в вине которого никто не сомневался. И был в своем праве – жуткая путаница с уликами. Убийце надоело внимание Сансета, и он едва не отправил детектива на тот свет.
– Это тут каким боком?
– Все мы люди, эмоции часто преобладают над разумом. Улики против Саймона ударят и по судье, по его репутации, если Сансет… я не говорю, захочет отомстить, просто не станет сильно вникать. А Чапмен не станет щадить Саймона. Как много вам известно о жертвах? – протянул адвокат, словно сомневаясь, стоит ли посвящать меня в тайну.
– Вы намекаете на внебрачного сына? – спросил я. – Как его хоть звали? А то все кружат вокруг этой истории, но толком рассказать не хотят.
– Грегор.
Как деда. Кажется, после его смерти я не встречал этого имени, хотя не такое оно и редкое.
– У Чапмена была связь с девушкой из бедной семьи. Он бросил ее ради свадьбы с матерью Саймона, вернее, ради тех возможностей, что открывал перед ним старый судья, поскольку о любви речи не шло. Старый баронет Кеттл слишком пекся об общественном мнении. Саймон, в этом вопросе, полная противоположность деда.
– То есть, Саймон и Грегор – ровесники?
– Разница в пару месяцев. О существовании Грегора Клайв Чапмен узнал только когда тому исполнилось шестнадцать. Парень пошел кривой дорожкой, попался на разбое и мать пошла к отцу Клайва, поскольку ни в суд, ни в дом судьи ее не пустили. Это был первый известный мне случай, когда лорд-судья открыто использовал свои связи. Неожиданное появление сына сильно на него повлияло. Он даже хотел официально признать его, но леди Кеттл не позволила. Это окончательно испортило их отношения. Впрочем, она не возражала, чтобы муж поддерживал с ним отношения, молодой человек даже поселился недалеко, под присмотром отца Клайва, профессора. Старик занялся его обучением и воспитанием. Потом умерла мать Грегора, Саймон попытался наладить отношения со сводным братом, но вышло только хуже. Они подрались, а так как Грегор одаренным не был, то пострадал гораздо сильнее.
Гарольд промочил горло, а я постарался найти дыры в его истории. Так ли было на самом деле? Зачем Саймону были эти отношения, раз в их жилах ни капли общей крови? Ладно, поступим, как советовал Гарольд и поставим себя на место Саймона. Как бы поступил я? Не знаю. У деда было две жены, с кузеном Эваном у нас разные бабушки, но я не заметил, чтобы это имело для кого-то значение. Мы Кинкейды, семья, этим все сказано. Возможно, Саймон тоже хотел иметь семью? Возможно, пожалел парня или наоборот, злорадствовал, но это уже последним, простите, говнюком быть надо. Даже Ферон не стал бы… Или стал?
Не отвлекаемся, слушаем что там адвокат дальше вещает.
– Тогда между Чапменами и Кеттлами произошла крупная ссора. Судья даже съехал из дому, поселившись с отцом и сыном. Внезапная смерть леди Кеттл несколько примирила семьи, но после пропажи сына, Клайв снова разругался с пасынком и почему-то винил его. Если лорд-судья хоть немного поверит в виновность парня, виселицы не миновать.
– Разве закон разрешает судить родню?
– возразил я. – Официально он его сын.
– Так ли важно, кто будет судить? Все судьи у Клайва в узде.
– Господи, не семейка, а змей клубок.
– Вы снова слишком категоричны, - покачал головой адвокат.
– А разве не так? Все началось с подлости поколения старшего, а аукается младшему. Леди могла притвориться вдовой и уехать в деревню или заграницу. Была под Авоком такая вдовушка, и ничего, выскочила через год после приезда за Томаса Бейли, троих ему родила. А судья? Променял женщину на выгоду и хотел после этого нормальную семью иметь? Не надо мне тут о молодости, неопытности и категоричности! В своей короткой жизни я успел принять несколько решений, последствия которых нести до гроба.
– Иногда обстоятельства сильнее.
– Да? И какие обстоятельства заставляют Саймона напиваться до блевоты и прыгать в койку кровососки?
– Отсутствие четкого морального ориентира.
Удивил. Не думал, что на этот вопрос вообще можно ответить. Хотя, о чем я? Видно, от великого ума стал спорить с человеком, половина работы которого состоит из убеждения. Вот дурак! Влез на чужое поле и пытаюсь действовать по его правилам. Если так продолжится, Гарольд действительно докажет, что Саймон овечка невинная.
– Прошу прощения, мистер Муди, дальнейший разговор считаю бессмысленным.
Вот теперь пришла его очередь удивляться, но Гарольд очень быстро справился с эмоциями и принял решение.
– Очень жаль, лорд. Прошу прощения, что отнял ваше время. Надеюсь, не побрезгуете, - Гарольд встал, подошел к столу, взял на нем визитку из стопки и протянул мне. – Обращайтесь, если передумаете…
Умный чертяка. И лицо сохранил, и отношения, а обставил все как. Не возьму - обижу, а возьму – покажу что могу передумать. Проклятье, надо брать. Я протянул руку.
– Я не стану рубить сгоряча, - сказал я, - можете быть уверены. Хочу спать спокойно. Но это не значит, что я буду колебаться или стучать вам на Сансета. Более того, детектив непременно узнает о вашей просьбе.
– Не лучше ли сохранить ее в тайне?
– Нет.
– Тогда, - улыбнулся Гарольд, - полагаю, у меня просто нет выбора. Обращайтесь, будет необходимость.
Да она уже есть, только могу ли я тебе доверять? Эх, спихнуть бы на него ребят, Фейрбернов и землю! Проклятье, этот вопрос надо обдумать и обсудить.