Первый всадник

Сиалана Анастасия

Глава 13

Боря

– Я одного не могу понять, ты пытаешься воспламенить кинжал взглядом?

Костя стоял позади, за спинкой дивана, и слегка нависал надо мной. Я же сидела перед журнальным столиком и гипнотизировала лежащий на нем кинжал. И так уже больше часа. Но если я просто замерла, то тренер все время ходил по квартире, периодически подходя ко мне.

Когда девочки укатили со двора, я упала в обморок, а вот очнулась уже на диване в квартире Кости. Брюнет старательно вымачивал полотенце и протирал им

мой лоб и губы. Приятная и непонятная забота. Как-то слишком мы сблизились с ангелом. Уже то, что я носила его семейники, говорило о чем-то большем, нежели обычное сотрудничество. С обоих сторон. Хорошо, что заноза в лице Левы ушла еще до моего пробуждения. И так хватало проблем.

– Я пытаюсь понять, как эта зубочистка могла быть здоровенным мечом. Не привиделось же мне? – рассуждала вслух.

До этого я молчала, сосредоточенно перебирая объяснения этому загадочному случаю. Выходило плохо. Я вообще не спец по сверхъестественному. У меня только-только начало укладываться в голове существование ангелов, как я самолично отчебучила нечто невероятное.

– Может, я супергел? Лазеры из глаз там, суперсила? – мямлила себе под нос, но меня услышали.

– Да возьми ты его в руку! Я почти уверен, что ты причина трансформации кинжала, – и Костя практически свесился вниз, кладя свой подбородок мне на плечо, а ладони на спинку дивана.

– Да я и ногтем не коснусь этой дьявольской штуки! – я отшатнулась, отчего тренер чуть не кувыркнулся вперед, но его тренировки не прошли даром. Удержался.

Вообще, я понимала, что сейчас нахожусь под колпаком безмятежности. Стоит наступить отходняку, когда эмоции накроют меня лавиной, и все, будет истерика. А пока я вполне здраво могла рассуждать о том, что попрала все законы физики, спасла жизнь какому-то Ключу, тетраморфу и ангелу в одном флаконе и выродила своей мега силой ножичек, что считает себя мечом. Такой себе кинжал с наполеоновским комплексом.

– Я, конечно, поражен твоими способностями, но вот сейчас меня больше волнует, как твои подруги нас нашли? Через телефон не могли, моя сила блокирует такие фокусы, тем более что ты от него избавилась. Остается только вариант с твоим байком. На нем демоническая метка, – пришел к необычному выводу ангел и посмотрел на меня. Похоже, от меня ждали подтверждения или что-то вроде того.

– Нет, – опровергла предположение, – мой бедненький ниндзя стоит в соседнем дворе в кустах, пачкая о нектар соцветий новую краску и обшитые сидения. Следили бы за байком, вышли бы на другой дом. Девчонки точно знали, где я. Даже подъезд.

– Значит, метка на тебе, – брюнет пристально всмотрелся в меня, будто хотел пройти взглядом сквозь тело, – вот только тебя не было дома, когда нагрянули демоны.

– Вывод напрашивается сам собой, – я улыбнулась, – метка на твоей квартире.

– Не говори чепухи. Ты притащила демонический маячок на себе, я уверен в этом. А ну неси-ка сюда свои старые вещи. Все, в чем ты была до встречи со мной, – потребовал тренер, но я не сдвинулась с места.

Не потому, что хотела насолить брюнету, или беспокоилась о своих вещах, а потому что знала, на чем стоит метка. Это настолько очевидно и в то же

время невероятно, что сомнений почти не было. Я опустила взгляд на свои тапки, где на двоих зайцев приходился всего один оригинальный глаз, и сняла их.

Меня всегда удивляла эта странная привязанность к плюшевому безобразию, что стало для меня чуть ли не талисманом. Ведь что мешало мне купить новые тапки. Я не из тех, кто держится за старое, когда тому пора уходить. Предпочитаю помнить, но не хранить. Тогда какого черта на мне до сих пор эти франкентапки? Ответ прост. Меня заставили привязаться к этому предмету.

Что-то подсказывало мне, что именно глазки-бусинки были теми самыми метками. Так как остался только один, то подругам понадобилось несколько дней, чтобы вычислить меня сквозь помехи ангельской силы.

– Это зайцы, – с тяжелым вздохом сдала своих плюшевых зомбиков, – точнее, их глаза.

– Я же сразу хотел их выкинуть. Не останови ты меня, не было бы таких проблем, – раздраженно высказался тренер, но брать зайцев и швырять в мусоропровод не спешил.

Я же спокойно оторвала последний уцелевший глаз и протянула его Косте на открытой ладони.

– Смой в унитаз. Это уже не поможет, но хоть спокойнее будет.

– А вдруг все тапки напичканы метками? – не сдавался ангел, – лучше уничтожить их полностью.

– Бери, что дают, и не наглей, – буркнула, притягивая зомби зайцев поближе к груди.

Ну не могла я с ними расстаться. В рушащемся каждую минуту мире они были единственным свидетельством моей прошлой безмятежной жизни. Как ни прискорбно это признавать, но зайцы стали тем самым якорем, что до сих пор удерживал меня от истерии и психушки.

– Я ей жизнь спасаю, а она еще и мешает мне это делать, – недовольно высказался брюнет, забирая пуговку-бусинку с моей ладони.

– Между прочим, это я тебя спасла. Если бы не мои суперспособности, тебя пришпилили бы к асфальту копьем, как бабочку иголкой на стену, – напомнила брюнету о своем героическом поступке.

– Сколько раз повторять, я легко мог справиться сам, – раздраженно отозвался из ванной брюнет. Смывал бусину.

– А что ж не сделал это? – подначивала тренера я, с удовольствием сменив тему о своих тапулях.

– Ты снесла меня! – кажется, я его задела, – протаранила, будто я хлипкая преграда.

– И это тебя уязвило?

– Это меня удивило, – очень быстро взял себя в руки Костя, – такой силы от смертной я не ожидал. Уверен, о таком не слышал даже Варахиил, а ведь он ответственен за несение благодати людям.

– То есть, я урод? – кажется, подкатывала истерика.

Костя почувствовал это мгновенно и смягчился, присаживаясь рядом со мной. Ангел вообще не был склонен к доведению меня до слез или оскорблениям. Наоборот, старался всегда поддерживать. Он очень непохож на своих собратьев и при этом ощутимо пугает меня таким вниманием. Я боюсь утонуть в его заботе и не увидеть границы, что существует между нами. Нерушимая и бескомпромиссная. Такая никогда не исчезнет. Так зачем мучить себя?

– Ты что-то невероятное, – он провел тыльной стороной ладони по моим щекам, собирая пролитые капельки горечи и страха.