Первый всадник
Шрифт:
Я вышла из машины и целенаправленно пошла в главный корпус. Борис поставил машину на сигнализацию и скоро нагнал меня.
Еще бы не нагнал. Его шаг, моих три.
– Зачем мы приехали в твой университет? – наконец, спросил ангел. Я уж подумала, что ему все равно.
– Я хочу попросить записи за двадцать девятое мая. Именно тогда меня попытался убить Луксор. Я хочу узнать наверняка, так ли это.
– Хм, – неопределенно хмыкнул шкаф, продолжая идти рядом.
Он молчал, а я так и чувствовала, что он хочет что-то сказать.
– Ну
– Тебе никто не отдаст записи. У тебя нет полномочий, – спокойно пояснил свои умозаключения Боря.
– Почему это? Меня пытались убить. Я скажу им это.
– И что? Я тоже могу сказать, что меня пытались убить, однако это не дает мне права получить записи с камер. Такое требование удовлетворят только в случае, если запрос поступит от правоохранительных органов, – поучал меня тонкостям бюрократии ангел.
– И где мне взять эти правоохранительные органы сейчас? – не сдержалась я, и вошла в здание.
Попытка не пытка. Вдруг охранника очарует моя особая внешность или, на худой конец, дезинфицирующий перегар. После ангелов и демонов охранник в универе казался небольшой досадной помехой, но никак не реальной проблемой.
Когда я дошла до комнаты видеонаблюдения и уже взялась за ручку, меня резко развернули и отодвинули в сторону. Дверь открылась, но вошла не я, а Боря. Не повезло ребятам, шкаф в собеседниках однозначно хуже меня.
Пока я ловила равновесие, из комнаты донесся внушительный бас ангела:
– Добрый вечер. Эксперт-криминалист Борис Рогов, седьмой следственный отдел. Мне необходимы записи за двадцать девятое мая со всех камер для расследования покушения на Викторию Мечник.
– З-здрасти, – промямлили два охранника и завозились в шуфлядках. Достали флешку и начали на нее копировать необходимые видео.
Они даже не стали просить у Бори его накопитель, свой решили отдать, лишь бы ангел перестал нарушать их гравитационное поле своей угрюмой тушей. Все же я привыкла к бычку. Еще вчера моя реакция на его присутствие и косые взгляды была такая же, как у этих ребят. Они нам за десять минут скинули около пятисот мегабайт записей и с облегчением выдохнули, когда криминалист покинул комнату.
– Ты следак? – накинулась на шкаф, как только он закрыл за собой двери.
– Эксперт-криминалист, – невозмутимо ответил Боря и отдал мне совершенно новенькую флешку.
– И чем ты занимаешься? – не отставала от мужчины. – Ловишь перебравших с благодатью ангелов или по крыльям определяешь, где собрат согрешил?
Целый полицейский рядом находился все это время, причем божественный, а я и не знала. Необходимо было исправить эту оплошность. Что я и делала.
– Нет, я работаю на людей и с людьми. Собираю улики, изучаю и каталогизирую их, – ангел продолжал широким шагом идти к машине, будто и не разговаривал со мной. Мне приходилось его догонять бегом.
– И с трупов снимаешь улики?
– Я делаю предварительное
Он открыл машину, забрался на водительское сидение и завел двигатель. Пришлось поторопиться, обойти джип и сесть на пассажирское кресло.
– Так вот почему ты любишь ужастики? – пришла к выводу я, пристегиваясь ремнем безопасности.
– Я их не люблю.
– Тогда зачем предлагал? – я запуталась.
– Мне казалось, что они нравятся тебе, – произнес ангел, выруливая со стоянки.
И он был прав. Я не хотела смотреть эти фильмы из-за кровищи, убийств и ангелов с демонами, однако я знала об их содержании, поскольку ранее все смотрела в компании подруг. У нас каждую субботу была пижамная вечеринка. Мы собирались у одной из нас и весь вечер и полночи смотрели ужастики и триллеры. Это было нашей традицией. «Мелодрамы для плаксивых дам, а мы воинственные амазонки. Врубай «Пункт назначения», – все время твердила Вера. Это ее любимый фильм. Естественно, мы всегда смотрели что-то другое, но иногда уступали горячим уговорам микробиолога и смотрели одну из частей нашумевшего фильма.
– Это в прошлом, – прошептала, опуская взгляд, – а что нравится тебе?
Борис замялся. Вроде ничего не изменилось, но я это отчетливо чувствовала.
– Какой любимый фильм? – зашла с другой стороны.
– «Король лев», – неохотно ответил ангел и крепче вцепился пальцами в руль.
Я задумалась, но никак не могла припомнить триллер или криминальный детектив с таким названием. Документалки и ужастики сразу отмела и решила перебрать все известные психологические драмы. Через две минуты меня осенило, и я вытаращилась на водителя.
– Мультик? Дисней? Симба? – с каждым словом я все больше удивлялась.
Ангел не отвечал, но в этом не было необходимости. Реакция Бори говорила за него: сведенные к переносице густые брови, частое громкое дыхание.
– Муфаса? Акуна матата! – почти простонала, сдерживая смех.
Уму непостижимо. Наш шкаф с лицом кирпичом обожал мультфильмы. И не просто мультики, а трогательный Дисней для малышей. Это было настолько мило и дико одновременно, что я не смогла сдержать улыбки. Когда мы снова проезжали кофейню, то ангел бросил в ее сторону суровый взгляд, избегая встречаться глазами со мной. Этого было достаточно, чтобы связать факты воедино.
– О боже! Брутальный мен смотрит мультики и объедается мороженым! – я даже взвизгнула от этого открытия и подскочила несколько раз на сидении.
Борис совсем помрачнел, но я не собиралась его обижать. Наоборот, я решила последовать совету Кости и накормить бычка. Глядишь, и к вечеру он подставит почухать свой бочок.
– Останови. Я жутко хочу полкило натурального пломбира, – скомандовала и широко улыбнулась, когда ангел удивленно посмотрел на меня.
Я знаю, что мы будем сегодня смотреть под мороженое: «Рапунцель. Запутанная история».