Первый
Шрифт:
– Ты говорил, что если я покину территорию, то мне оторвет ногу, - напоминаю, дрожащим голосом.
– Я сказал, что будет бабах. И кстати не соврал - стоило тебе выйти за радиус действия, как я бы получил оповещающий сигнал. Бабах.
– Ты грозил продать меня на аукционе, - цепляюсь за последний аргумент.
На лице Бессонова появляется снисходительное выражение.
– И как же я это тебе сообщил?
К сожалению, тут он прав. Я и сама понимаю, что его игра слов была точно продумана, и я сама себя накрутила,
– Мне вот интересно, Вика, если ты так живо представила себе подобное, то… - он делает многозначительно паузу, - как же ты живешь?
Марат медленно приближается ко мне - так осторожно, неторопливо, словно боится меня спугнуть. Я, конечно, нервничаю, но уже поняла, что перегнула со своими предположениями.
– Нормально я живу, - сухо отвечаю и отвожу взгляд в сторону, не выдержав напора мужчины. И сразу же попадаю в его руки.
– Нормально?
– фыркает он.
– Уверена, что это реально так, если ты из пары фраз состряпала версию с продажей девушек на аукционе?
– Вообще мне по профессии положено иметь широкий кругозор!
– возмущаюсь его насмешкой. Марат трется носом о мою щеку. Этот жест говорит так много и одновременно слишком мало. Что он думает? Как давно знает правду? Что будет делать дальше? Почему раньше молчал?
– Что еще было правдой в том досье, что тебе так ловко сварганили?
– спрашивает Бессонов чуть погодя. Он ненавязчиво ласкает меня - его ладони уже спускаются мне на попу, чуть сжимают ту, а затем ощутимо вжимают меня в его бедра.
Так что я отлично чувствую, что у него стоит.
Опять…
– Ну, мне правда двадцать один, - пожимаю плечами, наслаждаясь лаской.
– То есть возраст согласия все же прошел.
Чуть отстраняюсь и возмущенно смотрю в глаза Марата.
– Я что, по-твоему, похожа на малолетку?!
– Нет, но теперь мне будет спокойнее трахать тебя, - абсолютно не смущаясь, выдает он.
– Ты можешь думать о чем-то кроме секса? Или у тебя все мозги в трусах?
В ответ получаю музыку. А заодно ловлю момент, когда в глазах Бессонова появляется то самое возбуждение, которое медленно переплавляется потом в похотливую тьму, уже не раз поглотившая нас обоих.
– У меня в трусах член, который стоит на тебя колом, а также яйца, которые вот-вот лопнут, если ты начнешь выкобениваться, царевна.
– Это, знаешь ли, не мои проблемы, - продолжаю упрямиться просто потому что. Сейчас, когда мне не нужно притворяться, чтобы поддерживать легенду и показывать ревность или делать что-то еще, чтобы погладить мужское эго, мне по-детски хочется отыграться.
Марат берет мою ладонь и укладывает себе на пах. От прикосновения к его члену меня буквально пронизывает волна возбуждения.
Чувствую себя какой-то ненормальной самкой во время течки. Это вообще нормально - вот так хотеть мужика? Что если я стану зависимой от него?
– Вот
С каждым его словом мои щеки начинают гореть все сильнее.
– Я не давала согласия, - возражаю севшим голосом.
– А у тебя нет права голоса, - ухмыляется Марат.
– Я знаю, что ты тоже хочешь, и что в твоих трусиках мокро. Твои соски торчат, а зрачки как у обдолбанного наркомана, потому что ты уже возбуждена.
Его самодовольство больно бьет по моей самооценке, а то, в какой форме выставляет это Бессонов, заставляет меня упрямиться и делать по-своему.
– Я не животное, - твердо говорю.
– И если ты не можешь держать свой член в штанах, то мне лучше уйти.
Я даже делаю шаг назад, но Марат ловит меня и тянет на себя. Жадно целует, пользуясь нечестным приемом. И ведь это отчасти срабатывает. Мне куда сложнее держаться на плаву разумных мыслей. И все же я отталкиваю его, мотая головой.
– Нет. Я пришла поговорить. Спать с тобой я не буду.
Бессонов насмешливо фыркает и медленно задирает подол моего платья. Я отчаянно ловлю его пальцы, пытаясь пресечь очередную попытку забраться мне в трусики.
– Ты обещал отпустить меня, если я расскажу правду.
– Хорошо, - вдруг говорит Марат.
– Давай заключим сделку, царевна.
– Какую еще сделку?
Бессонов усмехается многообещающе. Так, что я понимаю - выиграет от нее он, не я. Иначе бы не выглядел таким довольным.
– Тебе понравится, обещаю.
Марат бросает мне взгляд за спину. Я отвлекаюсь всего на пару мгновений - оборачиваюсь, но позади никого нет. Однако этого хватает, чтобы я оказалась уложенной на мат лицом вниз. Возмущенно фырчу, пытаясь подняться, но меня буквально сразу втрамбовывают обратно.
– Не так быстро, Вика, - порочно шепчет Бессонов. Вжимается в меня своим телом.
– Расслабься.
– Ты говорил про сделку!
– взвизгиваю, как только он отстраняется, но не для того, чтобы дать мне свободу. Нет, Марат приподнимает меня за бедра, поставив фактически на четвереньки. Брыкаюсь чисто из вредности, но в цель не попадаю.
– Отпусти! Гад! Сволочь! Дикарь больной! Извращенец!
Эпитеты заканчиваются сразу, едва Марат добирается до моего белья и, бесцеремонно оттянув в сторону трусики, погружается в мое тело сразу двумя пальцами.
Непроизвольный позорный тон срывается с моих губ.
– Сейчас ты будешь расплачиваться, царевна. Все, как обещал. Потому что правду о тебе я узнал раньше. К тому же ты не созналась во всем, что есть про тебя интересного.
Он горячо шепчет все это на ухо, а сам продолжает трахать меня пальцами. От накатывающего удовольствия у меня поджимаются пальцы на ногах. Я ведь почти-почти. Еще немного.