Первый
Шрифт:
Беру чуть глубже, старательно посасывая горячую упругую плоть. Провожу языком по уздечке, а свободной рукой поглаживаю яички.
И буквально тут же мне на затылок ложится тяжелая ладонь. Словно отсекает пути отступления. Да только я и сама не захочу бросать начатое.
– Глубже, царевна, - хрипит Бессонов, мягко толкается бедрами.
– У тебя хороший потенциал.
Свободной рукой он поглаживает мою щеку, пока член погружается глубже, вынуждая закашляться.
На глаза выступают слезы - с непривычки мне кажется, что я все
– Втяни щеки, - еще один руководящий совет.
– Вот так, умница.
Его похвала мягко успокаивает мое волнение.
– Охуенно смотришься с моим членом во рту, - Марат выдает очередной комплимент в своем стиле .
– От одного вида хочется кончить.
Он многозначительно смотрит на меня, выжидая. Думает, я струшу? Думает, отстранюсь и побрезгую?
Я принимаю вызов и старательно дышу носом, вспоминая один из советов на форуме. Мне до дикости хочется, чтобы Бессонов был доволен. Чтобы он хотел меня, чтобы сходил с ума так же, как и я, когда его настойчивый невероятный язык скользил по моей разгоряченной плоти.
Хватка на затыке становится жестче. Марат уже не терпит - подается бедрами, перехватывая инициативу в свои руки и теряя контроль.
– В глаза, царевна, - рычит он, едва я прикрываю те, чтобы сморгнуть набежавшие слезы.
Наша дикая, животная страсть, вероятнее всего, со стороны не кажется эстетически приятной и романтично красивой. Но для меня происходящее настолько живо и настолько остро, что я включаюсь в процесс на всю катушку.
Бессонов резко трахает мой рот, доставая до задней стенки горла, чуть замедляясь там, а затем так же резко отступая, чтобы я смогла вдохнуть.
Его ладонь на затылке фиксирует меня, не позволяя отстраниться или увернуться. Кажется, что в погоне за собственным удовольствием, мужчина напрочь забывает о моем комфорте. Пока вдруг не отстраняется так, что разрывает наш контакт.
Берет свой член в ладонь и всего несколькими резкими движениями доводит себя до финала, кончая мне на грудь. При этом взгляд у него такой ошалело довольный, что я ощущаю себя не просто молодцом, а победительницей, которая только что выиграла самый важный приз.
Марат завороженно смотрит на меня, размазывает пальцами белые разводы на моей коже, помогает подняться и вдруг осторожно массирует шею сзади. Какая-то запредельная ласка. А еще он смотрит. Как же Бессонов на меня смотрит! Так что пальчики на ногах поджимаются, а в животе бабочки порхают.
Да, еще одна банальщина, но именно она приходит мне в голову.
Он вроде бы кончил и должен стать поспокойнее, но ничего подобного - в глазах по-прежнему темнота. Да и я, если говорить честно, возбудилась не на шутку, пока сосала его член.
Марат подталкивает меня к стене, вклинивается коленом у меня между ног, давая понять, чего хочет. Я расставляю их шире, уперевшись спиной в стенку душевой. Как только Бессонов бесцеремонно
Он снова во мне. Опять. И в который раз эти идеально выверенные движения. Мне не хватает воздуха, не хватает слов, чтобы классифицировать свои эмоции. Я просто сдаюсь, кончая на его пальцах так, что тело окончательно превращается в желе.
Я почти не чувствую, как Марат меня ополаскивает, затем выносит из душа и кажется заворачивает в пушистое полотенце.
У меня нет сил даже открыть глаза. Чувствую, как оказываюсь на постели. Блаженно улыбаюсь, понимая, что вот она, моя подушка под головой. Сейчас мне так хорошо, что ленивые мысли о проблемах, которые остались за скобками, сейчас только раздражают.
Марат ложится позади меня, прижимается, но я не могу даже рукой пошевелить - слишком измотана.
– Если хочется еще, достаточно просто попросить, - шепчет он, мягко разворачивая полотенце. Я вяло отмахиваюсь, морщась от его попытки. Сознание плывет - мне срочно надо поспать. Хотя бы часик.
– Ты просто ебарь-террорист какой-то, - ворчу сонно.
– Напомни мне помыть твой рот с мылом, - хмыкает Бессонов, но одеялом все же накрывает. Я нежусь от его заботы и довольно улыбаюсь.
“Как бы мне хотелось, чтобы ты не был виноват в смерти брата Олеси”, - мелькает мысль, которую я едва не проговариваю вслух.
По крайней мере, мне кажется, что нет.
Если бы я знала…
– 19 Марат -
“Как бы мне хотелось, чтобы ты не был виноват в смерти брата Олеси”...
Эти слова отрезвляют меня буквально мгновенно.
Приподнимаюсь, заглядывая в лицо царевны, и понимаю - спит. Похоже, даже не поняла, что именно пробормотала. Отстраняюсь и ложусь на спину.
Когда что-то выбивает из колеи, прежде чем действовать, надо вернуть ощущение твердой почвы под ногами.
А девчонке удалось меня практически уложить на лопатки.
Секс с ней - чистейший кайф. От понимания, что никто никогда не трогал ее, не трахал, не проникал в это шикарное тело - просто башку сносит. А ведь я вообще-то предпочитал не связываться с девственницами - у них вечно в голове сразу розовые замки и мечты о свадьбе и двоих детках на подходе.
Но с царевной…
С ней все ощущается острее. Ее реакции настолько естественные и при этом не ванильные, что я не смог отказать себе в удовольствии наказать нахалку за то, что поскакала к калитке.
Естественно, Мартын рассказал мне, как он поймал нашу гостью. Он до сих пор точит на нее зуб, уверенный, что это она притащил ту штуковину. И судя по реакции утром, он прав.
Мне бы стоило посадить ее под замок, возможно, запугать и сделать так, что она все выложит.
Но я почему-то медлил, находит предлоги, чтобы не пользоваться крайними мерами.