Пёс. Боец
Шрифт:
– Тысяча?
– Этот товар пока не продается.
– Ваши люди.
– Мастер, здесь не вы ставите условия. Я и без того иду вам на уступки, не перегибайте палку.
– Хорошо. Несите сюда раненных.
Глава 4
Бессонная ночь, бешеная скачка, в стремлении как можно сильнее запутать следы и при этом выйти к следующей цели. Все это не могло не отразиться на самочувствии людей, но те чувствовали себя вполне бодро. Скорее всего это обуславливалось тем, что таких хорошо укрепленных замков им еще брать не приходилось.
Как и ожидалось, в сокровищнице нашлось не так чтобы и много. Пять сотен золотых, шесть тысяч серебром, драгоценной утвари еще на шесть тысяч, разумеется серебра. Кое-какое оружие, но не так чтобы много, то что можно было уместить на десяток вьючных лошадей. Георгу вовсе не улыбалось серьезно сковывать отряд слишком большим обозом, даже если это навьюченные лошади. Был такой опыт.
Нет никаких сомнений, что в доме они нашли бы одних украшений на куда большую сумму, чем вся их добыча. Но мастер оказался прав, своими людьми Георг дорожил, больше чем добычей. Так что штурм был бы возможен только в крайнем случае, который так и не представился.
С другой стороны, вон три рыцаря, вновь облачившиеся в свои доспехи. Вернее в его доспехи, которые он им одолжил, и восседают они не на своих лошадях. Все это трофеи молодого барона и его людей, и стоит ой как не дешево. Разумеется, за самих рыцарей он ничего не получит, хотя чем черт не шутит, пока Бог спит, может и расчувствуются. Все дешевле выйдет, чем платить выкуп барону. Тот по счастью направив в свой замок свою добычу, пока не извещал родственников, решив дать им промариноваться в неизвестности, чтобы они стали более податливыми. Теперь выкупа ему не видать, как своих ушей.
Было жаль, расставаться с таким трофеем, как баронет, но жизни тех, кто сейчас хотя и с трудом, но самостоятельно восседали в седлах, молодому барону были куда дороже. Такое скорое восстановление каждому из них стоило по десятку лет, отнятых от их жизни, так как мастер задействовал жизненные силы раненных, но не сказать, что те были в претензии. Наемники вообще не верили, что сумеют дожить до старости, так что можно сказать отделались за даром.
– Так вы назоветесь, в конце концов или предпочитаете оставаться безымянным разбойником?
Проклятье! Это как это она тут оказалась? Ведь приказал же. Георг недовольно оглянулся и упер гневный взгляд в тут же понурившегося Брука. Странно, этот балагур никогда не отличался потаканием слабому полу, как же это он поддался ее уговорам и рискнул нарушить приказ. С другой стороны, Георг вдруг заметил, что не больно-то и гневается на подчиненного, а слушать голосок молоденькой баронессы ему очень приятно. Да и могло ли быть иначе. Он оказался полностью прав, при свете дня она была куда красивее, чем при луне, да еще и с аккуратно прибранными волосами.
Георг все же осуждающе покачал головой, чем вызвал еще большее помрачнение на челе Брука. Тот еще и как-то заерзал в седле, передавая всем своим видом, насколько он сожалеет о случившемся. Ну, никто тебе не виноват.
– Брук, доложи десятнику, после похода,
– Слушаюсь, сэр,– тяжко вздохнул ветеран.
Было дело, в Кармеле, за своевольный характер он получил подобное наказание. Потом был их рейд, множество схваток. Наемник не раз отличался и при дележе добычи заслужил двойную долю. Вот только от исполнения наказания его это не избавило. Он уже был рад отдать свою дополнительную долю, но Георга такой обмен не устроил и тому пришлось пробежать всю дистанцию до последнего фута. Как видно, баронесса прекрасно поняла по виду наемника, чего тому стоило исполнение ее просьбы и тут же попыталась за него вступиться.
– Прошу вас не гневайтесь на моего конвоира. Это в некотором роде, моя вина.
– Причем тут вы. Он получил приказ, охранять вас и находиться в середине отряда, а вместо этого сопроводил вас сюда.
– Но он просто подался моим уговорам.
– А не должен был.
– Вы не понимаете. Это все господа рыцари.
– Эти-то что натворили?
– Они просто утомили меня своими ухаживаниями и непонятным мне соперничеством между собой. А ведь я им не делала никакого намека. Вы даже не представляете, каково это – подвергаться столь настойчивым ухаживаниям.
– Отчего же. Вот ехал я, никого не трогал, думал о своем, а тут вы лезете со своими расспросами.
– Да… Да как вы… Вы решили… Вы говорите с леди.
– Понимаю, что не с мужчиной.
– Вы… Вы.. Хам и грубиян.
Она резко осадила лошадь, развернулась и поскакала в центр колонны. Брук тут же пристроился рядом, чтобы не упустить из виду подопечную, за которую уже успел огрести наказание. Георг провожал ее не менее возмущенным взором. Нет, нормально! А кто тебя собственно сюда звал? Ехала себе в определенном для добычи месте, ну и ехала бы. Так нет же, лезет с расспросами, да еще и… Ну, Брук… До последнего фута!
Однако, возмущение вскоре как-то само собой улеглось и появилось что-то похожее на сожаление. Вот ведь, не думал же ни о чем таком, что кружит сейчас головы этим повесам, двое из которых баронеты, а один целый виконт. Он вообще воспринимал эту девушку как пленницу за которую можно получить богатый выкуп, раз уж на месте мастер был готов выложить за нее изрядную сумму. Так что вполне возможно, что самый дорогой трофей это именно она. Но вдруг, обнаружил, что ему приятно слушать ее голосок, даже когда тот переполнен гневом, а ее глазищи мечут молнии. Боже, что за глаза. Они и впрямь оказались карими, не показалось тогда в лунном свете, но в этих бездонных темных озерах можно было утонуть безвозвратно.
Стоп! Чего это ты расчувствовался? Трофей и точка! Или у тебя найдется достаточно средств, чтобы выплатить откуп парням? Хм. А это-то что за мысли? Зачем она ему? Да не-эт, бред. Мало ли он видел пригожих девиц. Подумаешь не благородные, так и что с того? Он и сам совсем недавно обзавелся титулом. Оно конечно, он вроде как… Но об этом и думать нечего. Барон Авене, наемник. Все!
– Интересная девушка, сэр.
– Ты о чем, Дэн?
– Ну, я припомнил один наш разговор. Помните, вы как-то сказали, что фермером или крестьянином это не для вас, а вот если бароном…