Песчаная война
Шрифт:
Земля вздрогнула, и лишь затем раздался грохот взрыва. Какой же заряд использовали, если он так звучал на расстоянии? Мужчины машинально подняли глаза к небесам, однако те были чисты. То ли самолет выпустил ракету издалека, то ли это вообще был подарок наземного или морского базирования.
Страшно оказаться на чужой войне. На своей тоже, однако там хоть знаешь, кто напал и за что тебе приходится умирать. Но когда ты просто оказался между двух огней и тебя хотят убить походя, одни ради неведомой провокации, другие случайно, тогда ситуация ужасней вдвойне.
– Поехали, что ли? – Сергей взялся за ручку
– Эй, вы что?
Офицер что-то старательно проговорил по-английски.
– Он говорит, мы должны проследовать за ним для выяснения, – перевел Виктор.
– Какого выяснения? Это… за кого нас принимают?
Вырубить ближайшего автоматчика, очень уж удобно и неумело он стоит, завладеть оружием, шаг в сторону, а дальше…
Нет, не годится. Даже в случае удачи положишь их здесь, а потом? Пускай получится вырваться из города, благо до окраины не так далеко, там дальше, в зеленке, войсковая часть. Расстреляют за милую душу. Даже фамилий не спросят. И остальных подведешь, пока-то местные не друзья, ох, далеко не друзья, но не откровенные враги. Что вообще они могут предъявить в качестве обвинения? После разгрома отелей и массовых убийств? Не обратно же вернут!
– Хорошо. Куда идти? – И тоскливый взгляд на кабину, в которой покоился автомат.
Идти оказалось рядом, через двор. Нормальный двухэтажный дом, довольно новый, только путь лежал в подвал. Объяснимо, если вспомнить постоянную угрозу бомбежек. Военные люди предусмотрительны. Или не военные? Вдруг тут замешана контрразведка или какая силовая структура?
Ох, не стоило тащить сюда раненых! Пусть бы подбирал их тот, кому нужно, а то сделаешь доброе дело, и тебя за него же…
А потом пришлось долго ждать в какой-то крохотной и темной комнатке, сидя прямо на полу за неимением иной мебели. Теперь успеть в оговоренный срок было невозможно, оставалось надеяться на память и удачливость, чтобы все же не разминуться в пустыне с остальной группой.
– Что теперь будет? – Виктор вдруг потерял весь прежний задор. – Как поставят к ближайшей стенке по законам военного времени!
– За что? Караван мы, это, не бомбили. Самолета нет. Скорее всего допросят, уточнят да и отпустят. Черт! Могут автоматы отобрать! Оружие в руках чужих граждан…
– Так и машину могут. Документов нет, попробуй докажи, что ты купил ее честно. Они вообще тут подобные сделки оформляют? Хотя вроде должны. Или нет? Блин, вот где мы лопухнулись! Схватили драндулет и обрадовались возможности порулить да поколесить по пескам. Минимум пара преступлений на нас, считай, есть. Незаконное ношение оружия и угон автотранспорта. Да еще, возможно, нахождение в какой-нибудь запретной зоне. И будем здесь сидеть до конца войны, а то еще и после. Но хоть живые и здоровые. Если не убьют.
– Оружие мы, положим, нашли. Подобрали вместе с этими ранеными. Даже свидетели имеются. Да и насчет машины выяснить – не проблема. Только время… – Сереге вдруг стало дурно.
Вспомнилось – беглецы даже не удосужились узнать название городка, в котором была заключена сделка. Допустим, городков здесь не так много. Найдут без проблем и проволочек. Лишь бы только захотели искать.
– А у них есть время заниматься каждым чужаком? – спросил Виктор. Выглядел он уставшим и сильно сдавшим, как человек, надеявшийся на одно, а получивший в итоге прямо противоположное.
Чуть вздрогнула земля. Раз, и сразу – другой. Война упорно напоминала о себе. Будто о ней можно забыть даже без напоминаний.
Дверь приоткрылась, и заглянувший в комнату солдат сделал знак следовать за ним. Еще один, с автоматом наперевес, ждал чуть в стороне.
Короткая прогулка с парой поворотов, подвалы здесь были основательными, по площади – как бы не больше находящегося наверху здания, и еще одна дверь.
Там сидели сразу трое. Один весьма пожилой, явно в немалых чинах, и двое помоложе. Классическая тройка для вынесения приговора.
– Здравствуйте. Вы ведь русские? – с сильным акцентом произнес пожилой на языке задержанных.
– Да, – растерянно ответил Виктор, а Серега лишь стоял и смотрел.
Ситуация, мать ее так и этак!
Глава двадцать первая
Майор Дженингс был зол. Он старался не демонстрировать раздражение при подчиненных, но оно то и дело вырывалось помимо воли в чуть более резких фразах, в прерывании докладов, во взглядах, которые бросал он на отборных парней.
Найти пропавших оказалось чрезвычайно трудно. Были бы живыми, объявились бы сами, следовательно, или всю четверку уничтожили, или взяли в плен. Но каким образом арабы пронюхали о присутствии диверсионной группы? Или дело в нелепой случайности, которые порою срывают самые выверенные, продуманные планы? Почему же тогда не нагрянули сразу прямиком в вереницу отелей? Не поняли? Побоялись?
Как было не понять, когда прямо на пляже валялись трупы предыдущей группы туристов? Проехал несколько километров, и вот они, лежат с аккуратно пробитыми головами. Но где свои… Отдыхающих ликвидировали грамотно, даже малейшего сопротивления не было, как не было в ближайшей округе и боя. Пришлось искать хоть какие-нибудь следы пропавшей группы, а попробуй найди их на песке! Ветерок постоянно перемещает бесчисленные песчинки, немного времени – и уже не понять, проходил ли здесь вообще кто-нибудь? И даже вдоль самой кромки воды, где удобнее всего было перемещаться на машине, нет упоминаний о былом. Только вместо ветра постарались волны да прилив.
Двигались медленно с боковым дозором со стороны пустыни, вдруг там скрывается засада, однако ни врага, ни своих не обнаружили. Лишь вода с одной стороны да песок с другой. Что докладывать начальству? Пропали без вести? Но разве спецназ уже не может выяснить судьбу товарищей? И плакал очередной чин, а то и премия за удачно выполненную операцию. Ну, не считая данного эпизода.
– Ищите, задницы! Мать вашу!
В понуканиях люди не нуждались, работали старательно, без малейшего результата. Лишь около полудня, когда тени максимально укоротились, а воздух напоминал температурой финскую баню, кто-то впереди обратил внимание на небольшую ямку. По прихоти природы ветер сдул с этого места часть песка, и под ним стало заметно что-то более твердое, не похожее на здешнюю зыбкую почву.