Пещера Черного Льда
Шрифт:
Ангус ел медленно, как приговоренный, и резал свою ветчину на мелкие кусочки. Райф сидел около единственного кухонного окошка. Рядом с ним в тазу с горячей водой плавала мисочка с воском, который он черпал тряпицей и втирал в свой лук.
— Для защиты от непогоды, — объяснил он Бет, продолжавшей осаждать его вопросами, и его взгляд почти не отрывался от серого неба за окном.
Касси и Аш сидели рядом на скамье у очага. Они не разговаривали, но молчание действовало на них успокаивающе. Касси держала на коленях Крошку My, сосавшую тонкий ломтик ветчины. Дарра сидела за столом с мужем и Бет, и Аш то и дело ловила на себе ее взгляд. Такое внимание
В этот самый миг Ангус отодвинул от себя тарелку и встал.
— Ну, нам пора.
Все, включая Райфа, поднялись, и в доме Локов началась предотъездная суета. Касси побежала наверх за вещами Аш, Бет с Райфом — на конюшню седлать лошадей, Ангус наполнял кроличью фляжку из бочонка у двери, Дарра заворачивала недоеденную куропатку в вощеное полотно.
Аш приступила к долгому делу одевания, застегивания и завязывания. Она не могла сказать, жалко ей уезжать отсюда или нет. Семья Ангуса оказалась очень близка к ее представлениям о семейной жизни, но Аш в ней не было места, и сознание этого наполняло ее душу странным холодом.
Она Аш Марка, найденыш, брошенная умирать за Тупиковыми воротами.
Эти слова сделали ее сильной. Она попрощалась со всеми и вышла к Райфу.
К седлам приторочили сумки и спальники, сказали последние слова, и трое путников двинулись на юг через старый лес.
Ангус не смотрел назад, но Аш оглянулась и увидела ореховые глаза Касси, полные тоски, и синие Дарры, полные страха.
Путники проехали много лиг на запад вдоль Зеленой реки — молча, сгорбившись и пригнув головы от ветра. В небе громоздились черные тучи, и вскоре Аш ощутила на лице дождевые капли. Теплый воздух, идущий на юг впереди бури, вызвал короткую оттепель, и снег под ногами отсырел, а лед на прудах стал ненадежен. Снегурка, не будучи, как гнедой, ледовой плясуньей, обнаружила недюжинную смекалку и быстро научилась идти за конем Ангуса след в след. Вековые леса постепенно сменились открытыми пустошами и корявыми соснами.
В полдень они перекусили холодной куропаткой, и Ангус повернул к Горьким холмам. Аш страдала от дождя и ветра и порадовалась бы какой угодно беседе, но ни Ангус, ни Райф не проявляли охоты к разговорам.
Горькие холмы меняли цвет по мере приближения к ним. Сначала они показались Аш серыми, потом голубыми. Теперь, когда ее спутники держали путь прямо на стены и кратеры южной оконечности гряды, она стала различать прожилки зеленой меди, белой глины и черного железа. Приемный отец рассказывал Аш, что когда-то в Иль-Глэйве Горькие холмы назывались горами, но приезжие кланники смеялись над горожанами, говоря: «Эти-то кучки? Хороши горы». Но сейчас, когда темные тучи окутывали их, как мех шею короля, они и впрямь казались горами.
Когда стемнело и дождь перешел в мокрый снег, Ангус повернул еще раз. Найдя тропу у подножия холмов, он двинулся на запад над замерзшим ручьем, вдоль границы Иль-Глэйва с клановыми землями.
Так они ехали почти всю ночь. Холмы защищали их от бури. С ходом времени Аш стала все сильнее ощущать присутствие Кантовых заклятий. Они стягивали грудь и причиняли ей боль при слишком быстрых движениях или глубоких вдохах. Непонятно, из чего Кант заключил, что она — Простирающая Руки. До него она никогда о таком не слышала. Если Простирающий уже рождался тысячу лет назад, почему в Венисе никто об этом не знает? Аш хорошо знала историю. В то время правителем был Халдор Хьюс, бывший у власти шестьдесят лет. За этот срок
Непохоже что-то, чтобы Простирающие были способны творить ужасы, о которых повествовал Кант.
Не до конца убежденная Аш толкнула пони каблуками и стала думать о другом.
Вскоре Ангус объявил привал, и они разбили лагерь у самого ручья. Райф развел костер, но обдирать дрова сил ни у кого не было, и их просто полили куропаточьим жиром. Аш улеглась спать с намазанными салом губами, завернувшись в пуховую перину — подарок Дарры Лок.
Ночью через холмы перевалил второй, более сильный вал бури, и Аш проснулась от удара крупных градин. Выбившиеся из-под капюшона пряди волос примерзли к земле. Холод снова брал свое, и Аш, присев в кустах, подумала, что ее лужица сейчас замерзнет — но пока она подтягивала чулки и поправляла юбку, этого не произошло.
Лагерь сворачивали молча. Ветер выл в скалах и ущельях, меняя высоту, как человеческий голос. Райф и Ангус ехали по бокам Аш, прикрывая ее от бури. В тот день рассвет так и не пришел по-настоящему. Чем дальше к западу, тем ниже и круглее становились холмы. Тучи клубились над ними, поливая дождем и снегом и без того уже плоские склоны.
— Ганмиддишская башня должна быть вон там, впереди, — прокричал Ангус сквозь утихающую бурю. — Если повернуть на север в том месте, через час будем у перевала.
Аш напрягла зрение, но ничего не увидела, кроме града и туч.
Не успел Ангус опустить руку, настали сумерки. Аш все смотрела на север, стараясь увидеть башню.
Вскоре над холмами возникло какое-то бледное зарево. Тучи скрывали его цвет и местоположение, и Аш сначала подумала, что это всходит луна или северная звезда. Но тут ветер, рванувший на запад, немного расчистил небо, открыв огненный красный шар.
У Аш внутри что-то оборвалось, и она ощупью нашла руку Райфа. Он смотрел в ту же сторону, и красный блик лежал на его лице.
— Огонь на башне, — сказал он тихо. — Красный огонь Бладда.
Это были последние слова, которые услышала от него Аш в эту ночь. Стрелы посыпались на них с тихим свистом забрасываемого удилища. Что-то чвакнуло о круп Снегурки, и она, взвившись на дыбы, оторвалась от других лошадей. Аш рвала ей рот удилами, но пони уже ринулась куда-то очертя голову.
В Лося и гнедого тоже попали стрелы. Райф, борясь с конем, сорвал с себя зубами одну из перчаток и выплюнул ее на снег. Гнедой устоял на месте. Сулльская выучка, подумала Аш, увидев двойной блеск стали — это Ангус обнажил разом нож и меч.
Вторая стрела ударила пони в грудь, и на сей раз Аш разглядела, что наконечник у нее круглый, со свинцовым набалдашником. Тупая. Не успела Аш сообразить, что это значит, по южному склону спустился отряд конных кланников с длинными намасленными косами, в собольих плащах, тусклых латах и вареных кожах кровавого цвета.
Крак! Тупая стрела угодила Аш в подбородок, и мир раскололся во вспышке красно-белого пламени. Боль прошила зубы до самых корней. Силясь удержаться в седле, Аш натянула поводья так, что Снегурка снова стала на дыбы, и завизжала. Еще одна стрела просвистела мимо щеки. Стреляли с востока, а на севере широкой линией растягивались всадники.