Пещера Черного Льда
Шрифт:
Он подозревал, что они уже на землях Скарпа, но все вехи, которые могли бы это подтвердить, были похоронены под снегом. Баннен и Скарп, будучи соседями, любви друг к другу не питали. Скарп присягнул Черному Граду, но присяга не мешала ему потихоньку приворовывать на южной черноградской границе. Вождем там была Йелма Скарп, которая за десять лет своего правления нахватала землицы у Баннена, у Дрегга и захватила круглый холм, который Орль удерживал за собой восемьдесят лет и где в изобилии водились горные бараны. Эмблемой Скарпу служила черная ласка с мышью в зубах, а девиз гласил: «Наши слова разят столь же остро, как мечи».
Йелма
А теперь человек из ее клана стал вождем Черного Града.
Райф даже улыбнулся от этой мысли, и кожа на руках, сжатых в кулаки, снова лопнула.
— Смотри, дым. — Аш указала на северо-запад над верхушками деревьев. В самом деле — дым, жирный и черный от копоти, поднимался вверх в нескольких лигах к северу. Не иначе как скарпийский дом — он стоял где-то здесь, рядом с банненской границей, на утесе зеленого камня, внутри рва, засаженного ядовитой сосной.
Райфа проняло тревожным холодком. Кто мог напасть на Скарп? Бладд продвинулся на запад не дальше Ганмиддиша, а теперь ему и оттуда пришлось отступить. Черный Град не стал бы нападать на свой вассальский клан, тем более что это родной клан Градского Волка. Кто же тогда? Баннен, Гнаш или разбитый Ганмиддиш? А может быть, разбитый Дхун?
Все это казалось не слишком правдоподобным, и любая вероятность означала расширение клановых войн. Тому, кто напал на вассальный клан Черного Града, должен был ответить сам Черный Град.
— Райф, постой! Зачем ты идешь на север?
Он оглянулся и увидел, что Аш остановилась на много шагов ниже, на тропе, по которой они шли с самого рассвета. Райф недоуменно смотрел на цепочку собственных следов, оставленных к северу. Что это взбрело ему в голову? Какое ему дело до поджога скарпийского дома? Рассердившись на себя, Райф спустился обратно.
После этого они шли без остановки. В полдень они вышли из тайги и двинулись на запад вдоль снежных полей к северу от реки. На юге голый каменистый хвост Горьких холмов бросал на воду густую дрожащую тень. Где-то под ними лежали Железные пещеры, выкопанные Мордрегом Черным Градом, Кротовым Вождем, и захваченные Клятвопреступниками через несколько столетий после выработки железной руды. Тем говорил, что стены в тех пещерах черные и сверкающие, а если войти туда с ножом, он вылетит у тебя из руки. Клятвопреступники объявили пещеры священным местом. Они верили, что их Единый Бог ночевал там после пересоздания мира. Арану Черному Граду, внуку Мордрега, понадобилось двадцать лет, чтобы выгнать их оттуда.
Дальний запад маячил за бледно-голубыми пиками Прибрежного Кряжа фигурами ледяных кораблей. Райф не сводил с них глаз весь день — вперед смотреть было легче, чем назад. Время от времени они проходили мимо разрушенных стен и арок. Эти руины стояли на клановых землях дольше любого круглого дома. В Черном Граде Райф встречал такие же, сложенные из того же голубовато-молочного камня, прохладного на ощупь даже в самый жаркий день. Тем говорил, что в великих белых лесах Дхуна и Бладда погребены под снегом целые города. И клан Молочный Камень получил свое название от одного из таких мест.
Райф на ходу оглядывал встречные кустарники, ища замороженную медвежью ягоду, шиповник, полевую мяту и древесные грибы, что растут на поваленных стволах. У лисьего мяса вкус не слишком приятный
В старой ивовой роще Райф устроил привал и вырезал себе посох. Нож, взятый в крестьянском доме, плохо справлялся с твердым волокнистым деревом, и ветку пришлось долго перепиливать. Аш, ехавшая верхом с тех пор, как они вышли из тайги, не стала спешиваться. Пока Райф обстругивал палку, она сидела в седле сгорбившись, почти касаясь подбородком груди. Заметив, что Райф смотрит на нее, она выпрямилась и заставила себя улыбнуться.
Райф не улыбнулся в ответ. Он помнил, что говорил Геритас Кант о ее силе: она будет давить Аш на внутренности, пока не порвет их.
Аш, словно прочитав его мысли, сказала:
— Все хорошо. Я просто устала немного.
— А голоса?
— Я борюсь с ними. — Она встретилась с Райфом своим ясным взглядом, и он пожалел, что эти голоса принадлежат не людям, которых можно убить, а бесплотным и невидимым теням.
— Тебе надо что-нибудь съесть. Вот возьми. — Он дал ей веточку с мороженой медвежьей ягодой и горсточку шиповника. Кланники, отправляясь охотиться на Пустые Земли, всегда кладут в свои котомки мешочки с сушеным шиповником: его жесткие ягоды предохраняют от трясучей болезни, даже когда нет свежей зелени.
Аш скривилась, однако положила в рот одну ягоду.
— К ним ты привыкнешь быстрее, чем к лисьему мясу, — заверил Райф. Ее ответная улыбка растопила сгусток холода в его груди. — Давай-ка трогаться. До заката еще около часу.
На ночь они выкопали себе нору в старом снежном наносе у подножия холма. Когда Аш уснула, Райф вышел на охоту и спугнул из-под снега сперва зайца, потом куропатку. Довольный своей добычей, он вернулся к месту ночлега, собираясь зажарить ее. Суп, который он приготовил из багрового лисьего мяса, большого успеха не имел.
Уже на вершине холма он почувствовал что-то неладное. Ночь вокруг потемнела еще больше и как будто сжалась. Нора показалась ему такой же, как при уходе, и костер, оставленный без присмотра, горел исправно, но что-то все-таки изменилось. Похолодало, и ветер щелкал осинами в ближней роще, как деревянными палочками. Добыча навалилась на спину свинцовой тяжестью, и Райф сбросил ее на снег.
— Аш.
Зажав в кулаке холодный амулет, Райф бросился к норе. На снегу у входа виднелись только его следы, но хотя в укрытие не входил ни человек, ни зверь, Райф знал, что Аш там больше нет. Впрочем, ее тело все так же лежало на подстилке из ивовых ветвей, содрогаясь от сильных конвульсий. В открытом рту переливалось что-то густое и темное, как смола. О боги!
Райф еще крепче стиснул свой амулет, что-то непонятное ему самому побуждало его бежать. Он чуял распирающую Аш силу, как собака чует хворь. Геритас Кант был прав. Происходило что-то очень нехорошее.
«Убей для меня целое войско, Райф Севранс».
Райф потряс головой, пораженный тем, как быстро ему в голову пришла мысль об убийстве. «Это только милосердно, — шепнуло что-то внутри. — В конце концов мир тебе будет благодарен».
— Нет, — произнес Райф вслух. У него не было больше ни брата, ни клана, ни памяти, заключенной в камне, зато была Аш, которую он поклялся защитить. И кто он такой, чтобы судить о ценности чьей-то жизни?