Пещера Лейхтвейса. Том второй
Шрифт:
— Смотри, как она натянулась! — воскликнула жена. — Должно быть, тут запуталось что-то очень тяжелое, рыба не могла бы так сильно натянуть веревку. Пойдем скорей! Видишь, я была права, когда советовала закинуть сеть именно в эту бурную ночь. Черт возьми, в сетях что-то барахтается живое! Скорей иди, Пьетро! Посмотрим, в чем дело.
Но Пьетро удержал жену за руку.
— Погоди, — сказал он, — если в сетях завязло что-нибудь живое, то нам оно не годится. Сама знаешь, нам нужно только мертвое, но свежее.
Но Лусиелла схватила мужа за руку и потащила за собой к ивовой роще. Наконец они добрались до берега. Вода у берега волновалась, и на поверхности выступили большие пузыри. Несмотря на беседу, Пьетро и Лусиелла добежали от хижины до берега в одну минуту. Пьетро взял шест, опустил его в воду и начал вытаскивать его обратно. Багор, по-видимому, зацепился за что-то.
— Помоги мне тащить! — крикнул Пьетро жене. — Тут завязло что-то очень тяжелое. Ты, кажется, права. Судя по весу, это не один труп, а больше.
После больших усилий им удалось вытащить на берег сети, в которых запутались два тела, плотно прижавшихся друг к другу, — мужчины и женщины. Они не подавали никаких признаков жизни, когда супруги Ласкаре перенесли их на сухое место. Торопливо распутав сети и освободив безжизненные тела, Ласкаре воскликнул:
— Это австрийский офицер!
— И очень красивая женщина, — добавила Лусиелла. — Должно быть, жена его или любовница. Похоже на то, что они сами утопились.
— Возможно, — проворчал Пьетро, — но нас это не касается. Важно то, что мы поймали два свежих трупа, которые нам пригодятся. В Праге голод, и нам золотом заплатят за этот товар. Да, надо понимать дело и уметь браться за него. А если осада продлится еще несколько недель, то мы заработаем столько, что будем иметь возможность вернуться в Италию, купить там усадьбу и зажить припеваючи.
Лусиелла уже не слушала мужа. Она опустилась на колени рядом с безжизненным телом незнакомца и внимательно рассматривала его.
— Послушай, Пьетро, — вдруг произнесла она, — иди сюда. Этот офицер, кажется, жив. Да, да, я не могла ошибиться! Я отлично видела, как губы его зашевелились.
— Неужели жив? — отозвался Пьетро.
Он вынул из-за пояса большой нож, подошел к незнакомцу и сказал:
— Если так, то я живо покончу с ним. Живых нам не нужно, нам годятся только мертвые.
Он уже хотел броситься на несчастного, но Лусиелла оттолкнула его.
— Не трогай, Пьетро! — крикнула она. — Мы занимаемся преступным промыслом, торгуя мясом покойников, но я не дам тебе убить живого человека. Женщина эта мертва, она не воскреснет, ее телом мы можем воспользоваться, его ты можешь разрезать в своей подземной мастерской. Но офицер жив и останется жить. У меня нет ни малейшей охоты терпеть из-за тебя пытки в аду и лишиться вечного блаженства.
Лусиелла при этих словах набожно перекрестилась и поднесла к губам образок, висевший у нее на груди. Пьетро пробормотал какое-то проклятие и спрятал нож. Лусиелла начала растирать руки утопленника, а затем с поразительной силой схватила его за ноги и поставила на голову. Изо рта утопленника полилась вода.
Пьетро не принимал участия в этом деле, а молча разглядывал красивую молодую женщину, найденную в сетях вместе с незнакомцем. Он наклонился к ней, ощупал ее и пробормотал:
— Завтра приедет жид. Я обещал сдать ему триста штук колбас, и если бы не эта находка, то не сдержал бы своего обещания. Но теперь я всю ночь поработаю, а когда Илиас Финкель приедет, товар будет к его услугам, и он выложит мне денежки на стол. Этот коварный жид притворяется, что не знает, из чего я делаю колбасы, которые он за большие деньги продает голодному люду. Между тем он отлично это знает. Да и какое дело тем, кто ест эти колбасы. Ослиное мясо или человеческое, не все ли равно?
Необходимо сделать маленькое отступление, чтобы не заслужить упрека в преувеличении фактов. Описываемое преступление кажется настолько чудовищным, что трудно понять, как оно могло совершиться. Приходится, однако, установить факт, что неоднократно бессовестные изверги пользовались человеческим мясом для изготовления колбас. В Париже и в Лондоне в свое время были обнаружены подземные помещения, куда заманивали людей, убивали их, а затем из их трупов приготовлялась начинка для колбас. Всего несколько лет назад вся Америка была возмущена ужасным злодеянием, документально доказанным и не подвергающимся сомнению.
В Чикаго жил зажиточный немец Литгерт, пользовавшийся уважением лиц, знавших его. Он основал в Чикаго большую колбасную фабрику, оборудованную всеми новейшими машинами и приспособлениями. Дела шли прекрасно, и в течение нескольких лет Литгерт страшно разбогател. Жители Чикаго с удовольствием ели отличный товар, и фирма его славилась повсюду. Литгерт был вхож во многие дома и посватался за красивую молодую девушку. Вскоре он женился на ней, возбудив этим зависть многих молодых людей. Года через два молодая супруга его внезапно исчезла. Литгерт заявил друзьям и знакомым, что жена его захворала и уехала на юг лечиться.
Но Эмилия Литгерт почему-то долго не возвращалась. Друзья и знакомые ее встревожились, и так как Литгерт, отвечая на расспросы о ее судьбе, путался в своих показаниях, то в один прекрасный день на него поступил анонимный донос в полицейское управление, в котором было заявлено, что Литгерт убил свою жену. Подобное обвинение, возводимое на пользовавшегося всеобщим уважением гражданина, сначала показалось властям нелепостью.
Но какой-то молодой сыщик, некогда влюбленный в Эмилию, взялся за негласное расследование дела. Прежде всего ему удалось установить, что у Литгерта была дама сердца, служившая до его женитьбы у него в доме экономкой. Женившись на Эмилии, Литгерт не порвал связи со своей любовницей, а купил ей маленький домик и часто бывал у нее. Эмилия знала об этой связи, судя по тому, что между нею и мужем, как удалось узнать сыщику, неоднократно происходили крупные ссоры, причем Литгерт даже бил свою молодую жену. Эмилия, стыдясь своего неудачного брака, не говорила об этом никому. Все эти факты молодой сыщик сообщил главному полицейскому управлению. За Литгертом установили бдительный и негласный надзор. Были собраны сведения о его прошлом, причем особое внимание обратили на время, предшествовавшее исчезновению его жены.
Удалось установить, что в тот вечер, когда Эмилию в последний раз видели в Чикаго, Литгерт отпустил всех своих служащих, обыкновенно работавших в ночной смене, под предлогом, что большая машина испортилась. На другое утро, однако, в машине оказался готовый материал для начинки колбас. Литгерт заявил изумленным рабочим, что он лично ночью починил машину и лично же проработал всю ночь, чтобы не было перерыва в продаже товара. Рабочие, ничего не подозревая, приступили к работе, а товар пустили в продажу.