Пещерный лев (Сборник)
Шрифт:
Сыновья Медведя чувствовали себя все более и более ущемленными. И хотя они отказались от мысли прогнать пришельцев с помощью оружия, они вели против них тайную борьбу.
Они лепили из глины изображения собак и прокалывали им сердца, шепча над ними заклятия, а также рисовали собак на камнях, изображая их пронзенными стрелами. Нон принимал в этой работе самое живое участие; он помнил еще о маленькой фигурке вождя, оказавшей такое сильное действие, и теперь не сомневался в успехе.
Старейшины с величайшим терпением
Но ничто не помогало. Ни собаки, ни их господа не умирали. Наоборот, под защитой скал, они, казалось, поздоровели. Через каждые два-три дня они отправлялись на охоту в сопровождении своры собак и никогда не возвращались с пустыми руками. Они приносили мясо, лошадиные и оленьи шкуры. Их жены производили на свет здоровых детей. Можно было легко предвидеть, что в недалеком будущем вся страна будет принадлежать этим пришельцам.
Тогда Боро и старцы приняли смелое решение: все несчастья, думали они, произошли от того, что они отдалились от своего великого предка; они должны были воссоединиться с ним. Племя должно было принести жертву и вновь приобщиться к чудесным качествам своего основателя. Тогда возрожденные дети Медведя без труда найдут средство, чтобы выгнать чужеземцев.
Это решение вызвало всеобщее ликование. Люди с реки уже видели конец всех страданий. В общей трапезе должны были они, испробовав мяса и крови пещерного медведя, стать равными своему предку, приобрести его силу и мощь.
Глава 8
За пещерным медведем
Теперь нужно было найти медведя, в котором жил дух предка.
Пещерный медведь был царем среди зверей. Ни лев, ни носорог не смели нападать на него, и даже мамонты его остерегались, потому что хитрость в нем соединялась с ужасающей силой. Когда он становился на задние лапы, то был на четыре фута выше самого высокого человека, и его объятия были смертельны.
Но в течении долгих лет никто ни разу не видел пещерного медведя, и никому не было известно, где он водится.
Вождь призвал Нона и предложил ему присоединиться к одному из отрядов, отправлявшихся на поиски медведя. Один из них должен был взять направление на юг, а другой, тот, в котором был Нон, — вверх по реке и по ее притокам. Найдя логово зверя, охотники должны были немедленно вернуться к племени за подкреплением, так как необходимо было привести медведя живым и уже потом принести его в жертву с исполнением всех нужных обрядов; иначе воссоединение не состоится.
На восходе солнца отряд, в котором находился Нон, вышел из поселка в северном направлении. Они быстро осмотрели притоки реки и не стали здесь долго задерживаться, так как притоки были слишком населены, и пещерный медведь не мог тут скрываться. Затем они осмотрели долины, которые были заселены в те времена, когда людей с реки было так много, как звезд на небе. Ночь они провели на покинутой каменной террасе у разведенного костра. На следующий день они пересекли пустынную равнину и направились к северо-востоку. Утомленные долгой ходьбой они пришли под вечер в дикую местность у гребня холмов, замыкавших долину. Деревьев здесь не было, кругом — только песок и камни.
Цепь голых отвесных скал ограничивала горизонт на востоке. Нон и его спутники решили направиться туда. Молча пересекли они долину. На мягком песке не было видно ни одного звериного следа, и казалось — здесь не ступала нога живого существа. После долгого перехода они достигли первых отрогов горного хребта, преграждавшего дорогу на восток. Тут около скалы они подкрепились копченым мясом и решили провести ночь под открытым небом. Было холодно; нужно было
Нон, который для этой цели немного отдалился от своих спутников, вдруг заметил как раз у своих ног, в том месте, где песок был немного тверже, еще совсем свежий след, — это был след лапы пещерного медведя! Ошибиться было невозможно: когти, оставившие свой отпечаток в песке, были точь-в-точь такими, какими их видел Нон на стене священной пещеры во время посвящения. Он стоял с бьющимся сердцем: Нон уже потерял было надежду найти его когда-нибудь, и вдруг он здесь так близко, тот, который должен был принести возрождение и спасение всему племени!
Овладев собой, Нон подозвал своих спутников. Да, Нон не ошибся: здесь прошел большой пещерный медведь!
Осторожно пошли они по следам, которые кое-где терялись в мягком песке, а затем на твердых местах появлялись вновь. Охотники скользили бесшумно и разговаривали только знаками. Дорога становилась все трудней; ее часто преграждали камни; ущелье суживалось. Следы привели их к узкому входу в пещеру. Очевидно, эта пещера была обычным местом пребывания медведя; зверь недавно вошел туда и сейчас находился внутри. Впереди, в пятидесяти шагах виднелась большая расселина, которая вела в глубину скалы; подступы к расселине были покрыты костями — останками жертв медведя. Мужчины быстро направились к выходу из ущелья. Было решено, что один из них останется здесь, чтобы издали наблюдать за медведем; другие же должны как можно скорее вернуться в племя и как можно скорее придти сюда с подкреплением.
Нон вызвался провести ночь вблизи пещеры. Уже в сумерки он остался один и стал приглядываться, чтобы до наступления темноты найти достаточно защищенное и удобное место для наблюдения. Недалеко от входа в пещеру возвышалась крутая скала, приблизительно в двенадцать футов высоты. Здесь и устроился Нон, несмотря на то, что на голой скале не было защиты от дождя и ветра.
Небо было покрыто тучами. Было сыро и холодно. Нон мерз, так как костра разводить было нельзя. Он лежал, скрючившись в своем меховом мешке, но уснуть не мог. Его осаждали беспокойные мысли. Завтра он, может быть встретится с глазу на глаз с предком своего племени. Он должен будет сделать все, чтобы медведь не смог ускользнуть, но не имел права ранить его смертельно. Это было бы преступлением, заслуживающим самого ужасного наказания. Какой угодно ценой, но медведь должен был быть доставлен к месту жертвоприношения живым, для того, чтобы племя могло сообща взять на себя ответственность за его смерть. Одна за другой ужасные картины проносились в мозгу Нона: он видел конец своего племени, он видел своих близких затравленными до смерти собаками. Чтобы как-нибудь прогнать эти неприятные образы, он встал и обошел скалу. Поднимался холодный туман, совершенно непроницаемый для глаз. Ему сделалось страшно: он уже жалел, что остался один. Вся ночь прошла без сна, в тревоге и беспокойстве. Каждую секунду из-за завесы тумана мог появиться медведь: он мог почувствовать присутствие врага и взобраться на скалу, где притаился Нон. Все время Нон тревожно оглядывался по сторонам. Вот слышен шорох: кто идет? Молчание! Ничего, кроме тьмы и тумана.
Только на утро Нон успокоился и уснул в своем меховом мешке. Он проснулся, разбуженный каким-то ревом. Сначала он ничего не мог понять. Рев раздавался совсем близко. Не могло быть сомнения: это был пещерный медведь. Только его рев мог звучать так потрясающе. Нон быстро вскочил.
Обессиленный бессонной ночью, охваченный страхом, он все же подполз к краю скалы, влекомый любопытством, которое взяло верх над всеми другими чувствами. Наступило молчание, нарушаемое только сопением невидимого зверя. Туман, принимая причудливые образы, клубился вокруг него.