Пешка для наследника
Шрифт:
– Кстати о твоих проблемах, - Глеб вытащил из кармана брюк сложенный вчетверо листок бумаги и протянул сестре. В ответ на немой вопрос заявил: - Это от Сергея. Я хотел спросить у тебя, почему я узнаю о том, что у меня, оказывается, есть племянница одним из последних? Почему мне ничего не рассказала?
– Времени не было, - честно ответила Маргарита. Забирая записку, но не решаясь прочесть.
– И как же ты узнал?
– На следующий день после твоего ранения, Сергей вместе с Риточкой появились на пороге нашего дома. Я был потрясен, когда он мне все рассказал. Мы долго разговаривали, я
– Спасибо, - поблагодарила Маргарита и дрожащими руками раскрыла листок.
– Я, пожалуй, пойду, - Глеб поднялся, поцеловал сестру в щеку. – И обрадую Кристиана, что ты пришла в себя.
– С ним все хорошо?
– Да. Правда, бедняга так переживал за тебя, сидел возле твоей постели днями и ночами, что мне места рядом с тобой не находилось. Но вот сегодня я выгнал его домой.
Марго улыбнулась, и Глеб вышел за дверь.
Крис сидел рядом с её постелью… Эта мысль приятно грела её сердце. Он не оставил её, не бросил. Переживал за неё. С этими мыслями девушка развернула записку Сергея и принялась читать:
«Марго, я ещё раз хотел бы попросить у тебя прощения за ту ночь. Я знаю, что тебе тоже тяжело, я погорячился, обвиняя тебя. Ты не виновата в том, что все так получилось. Я принял решение уехать в Москву, потому что там мой дом, там Рита будет счастлива. В Англии я остаться не могу. Тем более, в вашем доме, где произошло столько событий. И там все будет напоминать мне о Виолетте. Но я знаю, что, если бы Вита была жива, она бы очень хотела, чтобы ты принимала активное участие в воспитании Риточки. А раз её больше нет, это говорю тебе я. Я хочу, чтобы ты помогала мне воспитывать малышку. Если хочешь, то, как поправишься, приезжай в Москву. Мы будем тебя ждать. Я хочу, чтобы у Риты была мама».
Из глаз Маргариты покатились слезы, крупными каплями капая на листок и оставляя разводы. Сергей разрешил ей быть с Ритой. Она хотела этого, безумно хотела, но тогда она будет вынуждена уехать в Россию и оставить Криса… Навсегда. Маргарита закрыла глаза и сжала листок в руке.
«Я хочу, чтобы у Риты была мама», - эти слова вертелись в голове, не давая думать ни о чем другом.
Потом ей вспомнились слова Виолетты: «Ради себя. Ты вернешься ради себя, сестренка».
Остаться здесь, в Лондоне, и попробовать завоевать любовь Криса или бросить все и начать новую жизнь в Москве?
Ей предстоял нелегкий выбор.
* * *
Родная квартира, любимая комната: диван, компьютерный стол, ваза на подоконнике, бежевые занавески, окно, выходящее на детскую площадку. Все как обычно. Ничего не изменилось. Она должна радоваться возвращению домой. Но что-то было не так. И к своему огорчению, Женя понимала, что же «не так». Изменилась ОНА.
Теперь эта комната и она сама - вещи несовместимые. Женя не чувствовала себя здесь уютно. Всю ночь проворочалась в постели и не могла уснуть. Из головы не уходили месяцы жизни в Англии. Ей так хотелось уехать оттуда, что она не смогла дождаться выздоровления Марго. Сбежала, не в силах выносить умоляющий взгляд Глеба, который больше не пытался убедить её остаться. Словно смирился и решил оставить все как есть. И только его глаза выдавали его внутреннюю мольбу.
Он любит её.
Она любит его.
Но между ними стена из предательства, обмана, боли, горечи, и теперь их ничего не связывает друг с другом, кроме… Женя подняла руку с переливающимся в свете луны колечком. Она так и не сняла его. Не смогла. Но больше ничего. Она разобралась во всем, что случилось в Англии. И последним недостающим звеном в цепочке событий был разговор с Леонидом, расставивший все точки над «i».
*******
Она собирала свои вещи, когда в дверь постучали. Была уверена, что это Глеб, однако на пороге стоял сам Леонид Оболонский. Жене тут же бросилось в глаза заметное сходство отца и сына. Особенно глаза…
– Можно?
– седовласый мужчина сделал шаг в комнату, и Женя, пожав плечами, пропустила его.
– Проходите, - её голос был холоден.
– Только если Вы пришли уговаривать меня остаться, зря.
– Нет, девочка, это ваши личные отношения с Витей, и меня они никоим образом не касаются. Разбирайтесь сами.
– Да? Не касаются, говорите?!
– Женя сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на Леонида.
– А когда Вы лезли в мою жизнь - это Вас касалось?!
– Это была ошибка, Евгения. И я хочу попросить у тебя прощения за все.
– И за моих родителей, которых Вы кинули на произвол судьбы, а сами умотали в Англию?!
– Все было не так.
– Интересно, а как же?
– Если хочешь, я тебе все расскажу. Но ты должна спокойно меня выслушать.
Женя села в кресло, закинула ногу на ногу и с вызовом уставилась на мужчину:
– Я вся во внимании!
– Вот и замечательно.
– Леонид уселся напротив.
– Как ты уже, наверное, знаешь, мы с Глебом ввели тебя в нашу игру, желая обезопасить свои жизни.
– То есть поставить под удар мою, - поправила его Женя.
– Мы не думали, что Ева с Даниилом способны на такие поступки. Хотя я должен был предугадать её действия. Эта женщина была способна на все. И раньше, и сейчас… Женя, я должен рассказать тебе историю, когда-то связавшую меня и твоего отца.
– Если это важно.
– Важно. Только об этих подробностях моей жизни знают немногие и…
– Я не сплетница. Выкладывайте, что там у Вас произошло в Вашей жизни. Хотя не уверена, что узнаю нечто новое. Мой дед давно рассказал мне, как Вы бросили мою семью.
– Много лет назад я руководил одной крупной компанией в Москве. Мне помогал Владимир, и мы развили фирму до внушительных размеров. Для меня всю жизнь были важны только заработанные деньги, но в один прекрасный момент я понял, что в жизни есть и другие ценности.
– Интересно какие?
– вставила Женя издевательским тоном, однако Леонид, словно не замечая её тона, продолжил как ни в чем не бывало:
– Любовь. Я влюбился в одну юную девушку, работающую у меня секретарём. Ей едва исполнилось девятнадцать, она была потрясающе красива и обаятельна. И имя у неё было редкое и незабываемое - Ева…