Пешка королевы
Шрифт:
– Действительно, с чего бы это? – саркастично произнес куратор и быстро посмотрел на меня. – На этом все.
Нила я до портала перехватить не успел, ко мне пристал Сэв и стал ныть:
– Ну давай поменяемся! Я знаю отличное зелье, которое качественно держит иллюзию чужой внешности, чтобы…
– Вечером на спортивной площадке, – бросил ему я. – Попробуй только не приди.
Мне действительно уже было все равно, принц он или нет. Говорю же, Арлисс меня испортил.
Сэв даже рот от удивления открыл.
– Это что, вызов?
Никаких дуэлей мы, связанные клятвой, устраивать друг с другом не могли. Но хорошенько ударить Сэва во время учебного спарринга я вполне мог. И собирался сегодня же это сделать.
К Нилу я кинулся сразу, как вернулся в общежитие. Отмахнулся от Ори, тут же подлетевшего ко мне со словами «Господин, вы не завтракали», схватил шкатулку с артефактом Шериады и бросился к двери на соседскую половину.
За все время учебы я делал это лишь во второй раз. Нил никогда не приглашал меня к себе, обычно мы встречались в моей гостиной – Ори впускал его без вопросов.
Маг, который не может колдовать, превращается в мишень. А демонолог, к тому же сам демон, становится не просто мишенью: он будет притягивать проклятия, как сироп – мух. Через месяц еще одно Испытание, возможно, благодаря нашей клятве Нила не смогут переманить (хотя я не был уверен, так ли это работает), но убить, чтобы после не мешал, – запросто.
Неудивительно, что на нем сегодня было столько артефактов. Нил никогда их раньше в таком количестве не носил, но теперь наверняка чувствовал, что беззащитен.
Открыл он не сразу, так что я, ожидая, успел вспомнить все известные мне способы справиться с замком, включая отмычку (спасибо Раю, – откуда бы еще я узнал, как это делается).
– Элвин? Что случилось?
– Надо поговорить. – Я поймал взгляд замершего в дверях на мою половину Ори. – Нил, ты завтракал?
Он покачал головой. Артефактов и амулетов на нем было как игрушек на новогоднем дереве!
– Тогда приглашаю. Ори, накроешь на двоих?
– Конечно, господин.
– Только недолго, мне нужно в деканат, – сказал Нил уже в гостиной, не торопясь садиться.
– Зачем? – Обычно я не лез в чужие дела, но деканат? Вся связь с ним осуществлялась через куратора, а мы только что от него. Странно.
Нил мою догадку подтвердил:
– Подавать документы на отчисление. Эл! – тут же спешно перебил он, заметив мое возмущение. – Лучше молчи. Пожалуйста. Я знаю, что делаю, и куратор прав: я сам виноват. – Он замер, когда я открыл перед ним крышку шкатулки Шериады. – Что это?
– Подарок от моей наставницы. Может быть, он поможет?
Нил улыбнулся.
– Эл, чтобы мне помочь, нужно чудо, и не такое, каким нас здесь уч… Бездна!
Я смотрел, как он осторожно коснулся подвески, и его паучьи пальцы сверкнули алым.
– Элвин, откуда у тебя это?
– От наставницы, – повторил я. – Она уверяла, что это поможет демону вроде тебя… ну… с магией. Я проверил: никакого проклятья на нем нет, да и зачем ей?..
Нил смотрел на подвеску так, словно это было то самое чудо, о котором он просил.
– Эл, ты хоть знаешь, что это?
– Я же говорю, артефакт, который…
– Это частица Источника в Лионе. Очень малая, но, боги и демоны, Элвин, эта вещь бесценна! Я не могу ее принять, я не…
Я подтолкнул к нему шкатулку.
– Еще как можешь. Надевай.
– Элвин… – Нил вдруг замолчал. – Кто ты, говоришь, твоя наставница?
Я пожал плечами.
– Кто-то из приближенных Повелительницы. Леди Шериада. А что?
Нил пару мгновений смотрел на подвеску, потом осторожно взял ее в руки.
– Элвин, ты уверен? Ты мог бы очень выгодно ее продать, такая вещь среди демонов ценится, как… Да как твоя ониксовая подвеска в Нуклии.
Я усмехнулся. На мою подвеску облизывалась, кажется, вся академия, включая некоторых преподавателей. Хорошо, что ее нельзя было украсть и даже подарить. На Шериаду это было так похоже – вручить мне нечто очень ценное так, словно это какой-то придорожный камень.
– Нил, разве похоже, что я нуждаюсь в деньгах?
– Но ты говорил, что раньше…
– Вот именно. Раньше. Нил, пожалуйста! Ори уже стол накрыл. Надевай, а? И давай завтракать.
Я еще боялся: а вдруг артефакт не сработает? Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг чуда не случится?
Нил осторожно надел подвеску – как и моя, она сама тут же спряталась под воротником его сорочки. А потом – это было волшебно, по-настоящему, как в сказках пишут, а не как здесь, в Междумирье колдуют; и очень красиво – Нил засиял, словно свет исходил откуда-то изнутри него, как… Как у Повелительницы на испытании, только не так ярко, и не золотой. Красный, как кровь, словно зарево пожара. И гореть долго не стал – полыхнул и изчез.
Нил выдохнул, улыбаясь, как пьяный. А я с удивлением рассматривал его. Он изменился: исчезли нездоровая бледность, синяки под глазами, даже седые волосы превратились вдруг в молочно-белые – пожалуй, даже красивые. И сам Нил был теперь хорош как демон. Яркие черные глаза, острые скулы, молочная кожа. Даже его будто паучьи пальцы больше не пугали: они превратились в узкие и тонкие – такими восхищаются женщины, а писатели называют «музыкальными».
Его голос звучал мягче, совсем не так хрипло, как раньше, когда Нил признался:
– Никогда не чувствовал себя лучше. Элвин, я могу выразить твоей наставнице признательность?
– Я ей передам. – Я с трудом отвел от него взгляд. Да, теперь я верил, что Нил – демон. – Ты сияешь.
Нил огляделся. Заметил спрятанное за портьерой зеркало. Подошел, отодвинул ткань и принялся рассматривать себя.
– Изумительно, – выдохнул он. – Боги, Элвин, спасибо!
– Я ничего не сделал.