Пешка решает всё, или Тайны Белого Короля. Часть первая
Шрифт:
Как и всегда, в такие ночи человек анализировал прошедший день. Он помнил каждую деталь и сопоставлял ее с другими, связывая их в особенный узор своей мирской жизни.
Он опять думал о человеке… Сердце в эти часы было охвачено болью, сжималось от волнения, и сознание, казалось, теряло всякую ясность. Он тяжело болел этими отношениями, так как сам их разрушил в одночасье, стараясь снова пережить предательство и сомнения, которые его одолевали на протяжении стольких лет поисков. Однако именно эти отношения впервые позволили ему усомниться в собственной правоте. Прошло полгода, а боль не покидала его, и прошло бы еще столько
– Что это?
Звук повторился, эхом разлетевшись по пустому дому.
ГЛАВА 2
Звук, обрушивший лавину, не произвел бы такого эффекта на этого человека, чем звук раздавшегося дверного звонка. Мысли пронеслись в его голове. Он повторил с твердостью:
– Я прощаю его, – так сказал он, натягивая светлую льняную рубаху и такие же широкие брюки, поправляя изящными от природы его предков руками легкие послушные густые русые волосы и массивную серебряную цепь с кулоном.
Он включил свет в прихожей, вздохнул и без вопросов повернул замок.
Сердце замерло. Его серые, глубокие с голубым отливом глаза, несколько секунд назад сверкавшие льдом, на миг начали излучать нежность и тепло, доброту и преданность, благодарность и покорность встретившим их черным как смоль глазам.
Воля вернулась к нему, он улыбнулся и ничего уже не выражающим взглядом пригласил пришедшего в дом, отступив назад. Серж вошел. Видно было, что он шел пешком. Обувь была в снегу. Теплая куртка была повязана широким шерстяным шарфом, вязаная черная шапочка скрывала кудрявые черные волосы, окаймляя румяное от морозца, худое и несколько вытянутое лицо.
– Ты один, Серж? Что-то случилось с Катриной? – холодно спросил хозяин дома.
Серж, улыбнулся.
– Она в порядке, – и улыбнувшись еще раз для пущей убедительности, добавил, – ставь чай.
Пока один раздевался, другой же, наполнив из хрустального графина родниковой водой на четверть электрический чайник, достал из стола нераспечатанную пачку мягкого полусладкого печенья и, выложив его в вазочку, заварил, успевшей вскипеть водой, чай.
Дом наполнился сладким ароматом бергамота и лимонницы.
Устроившись друг напротив друга, они молча пили вкусный и ароматный чай.
– Ты не забыл, что я люблю с бергамотом, – сказал после долгого молчания Серж.
– Конечно, нет.
Улыбка, с которой была сказана эта короткая фраза, успокоила Сержа и дала ему надежду на продолжение разговора.
Он внимательно посмотрел на своего друга. Казалось, само время берегло его – ничто не изменилось: все тот же теплый голос и проницательный взгляд, по которому никогда нельзя определить, что творится в душе. Его простое лицо как всегда вселяло уверенность и надежду. Но, несмотря на это Серж знал вопрос, который висел в воздухе и вздохнул, ему предстояла нелегкая беседа. Он снова начал первым:
– Почему ты пропал на полгода?
– Я никуда не пропадал! Все время был здесь. Все, кто хотели меня найти, нашли…
– Я звонил! Ты снова сменил номер?
– Да, кто мне запретит?
– Ты же знаешь, мать не отпускает меня ни на шаг.
– Так может лучше ее впустить? А то на улице не май месяц!
– Она уехала…
Серж, начинал нервничать. Он не любил эту игру слов.
– А что с Катрин? – и с улыбкой, – Или она тоже уехала?
– Мы расстались!
– Что так? «Его высочество» снова изволило копаться в чужой душе вместо того, чтобы заглянуть в свою?
– Она давила на меня. В конце концов, я решил остаться свободным!
– О, бедная Катрин! Подарить любовь такому эгоисту!
– Нет, ты не прав, – голос Сержа задрожал, – Да, я эгоист! Да, я хочу использовать людей только с пользой для себя, но она играла со мной, с моими чувствами, тогда как я полностью доверился ей!
– Увы, я ее предупреждал, так же как и тебя. Страсть, однако, взяла свое! Представляю, что сказала твоя матушка на это…
– Она запретила мне отлучаться куда-нибудь, и…, – Серж замялся и покраснел, – и…, – он отпил большой глоток чая.
– Она запретила видеться со мной?
Серж вздрогнул. Друг его не потерял былой язвительности. Он опустил голову, сжал бокал и кивнул.
– О, мадам, естественно винит меня в том, что я научил тебя свободно мыслить?!
– И я тебе за это благодарен, – сказал тихо Серж.
– Однако мадам почему-то не винит меня в другом – ты стал понимать ее, разговаривать с ней, принимать участие в ее делах, хотя ранее ты даже слушать об этом не хотел!
Серж вздохнул. Снова его друг был прав. Отец (которого Серж не помнил) со слов матери, оставив в самом начале семью, не имел ничего. Мать занялась обустройством своего будущего и от части будущего своего сына, ни сколько не заботясь о его настоящем. Когда наши друзья познакомились, мать ничего особенного не значила для Сержа, хотя тот не испытывал нужды ни в чем, так как госпожа Грен смогла наладить небольшой бизнес, приносивший неплохой по средним меркам доход.
Отношения друзей складывались странно быстро и успешно. Серж заметил много позже, что его отношение к матери изменилось в лучшую сторону, благодаря постоянному, но правильному – и потому незаметному – прессингу его друга. Вот только госпожа Грен не смогла это оценить. Из-за своей гордости и излишней недоверчивости сама придумала себе заговор с целью вмешательства в их бизнес. Такого исхода дела они не ожидали. Серж был подавлен и испуган, его друг был оскорблен, но в ответ лишь улыбнулся и раскланялся. Госпожа Грен праздновала победу. Ее эго, усиленное успешностью в делах и кое-каких тайных интригах, не позволило разуму возобладать над чувствами. Властная от природы и стервозная, при отсутствии мужа и верных друзей, она подбирала Сержу невест, отмеченных той же печатью эгоизма: «Чтобы не отпускать его от себя, даже после моей смерти!», – как любила она говорить.
Вот с таким багажом мыслей сидели две души. Одна была еще слишком слабой, несамостоятельной и эгоистичной, чтобы отстаивать свои интересы, боясь лишиться других благ. Другая же слишком благородная и властная, чтобы не замечать слабостей друга и низости, до которой была готова опуститься его мать, чтобы удовлетворять свои возрастающие с возрастом, маразмом и растущим количеством денег потребности в унижении и подчинении других, окружавших ее.
Слова благодарности прозвучали тихо, но искренно. Конечно, такое обстоятельство не могло ускользнуть от собеседника Сержа, он улыбнулся.