Пешком по Москве
Шрифт:
Палаты Аверкия Кириллова (Берсеневская наб., 18-20-22, стр. 3) и церковь сбоку от серой громады Дома на набережной рассказывают об истории этого уголка времен Москвы царской. Берег напротив Кремля был низкий, топкий и занятый в старину в основном садами да огородами. Вот и набережная называется Берсеневской – «берсень» по-старинному «крыжовник». Жилые палаты со служебными корпусами построил в середине XVII века дьяк Кириллов, заведовавший царскими садами на правом берегу реки Москвы. Бывшая домовая Никольская церковь стоит посередине двора, когда-то она соединялась на уровне второго этажа деревянным переходом с жилыми палатами. Церковь, богато украшенная каменным кружевом и изразцами, видна с моста, но к ней надо обязательно подойти поближе. Это одна из ярчайших московских церквей XVII века. Недаром стиль того времени называли «узорочьем». Вблизи также видно, что жилой дом Кириллова неоднократно перестраивался. Со стороны церкви сохранились фасады XVII века с эффектными наличниками, только былые открытые галереи заложены или застеклены. А на реку смотрит
Берсеневская наб., 18–20–22
Дальше Берсеневская набережная застроена разнообразными корпусами кондитерской фабрики «Красный Октябрь» (Берсеневская наб., 6-14). Это целый городок – 23 здания. Кондитерская фабрика уже несколько лет как закрыта, и в былых корпусах и складах разместились всевозможные арендаторы: магазины, студии, галереи и целый букет клубов и ресторанов. От иных московских лофтов этот отличается тем, что серьезной реконструкции здесь не проводили, и арендаторы занимают былые кондитерские цеха после косметического ремонта.
Берсеневская наб., 6–14
В XIX веке Москва уже не была столицей империи, но оставалась торговой столицей России. Кондитер Теодор Фердинанд фон Эйнем в 1867 году прямо напротив Кремля на Софийской набережной возвел корпуса своей фабрики, на этом месте сейчас строят новый бизнес-центр. А для второй очереди производства в 1889 году были приобретены земли выше по течению на Берсеневской набережной. К этому времени Эйнем уже умер, и фирмой управлял его компаньон Юлиус Гейс. Он решил не менять полюбившегося москвичам названия и до революции выпускал кондитерские изделия под маркой «Эйнемъ».
Последний раз фабрику расширяли в 1911 году, тогда архитектор Александр Калмыков возвел вдоль набережной эффектные корпуса: карамельный, шоколадный и административный. После революции фабрика была национализирована и переименована в «Красный Октябрь», но еще долго на упаковке печатали «Бывш. Эйнем».
Череду краснокирпичных зданий кондитерской фабрики замыкает гигантская фигура Петра I работы скульптора Зураба Церетели. Место на стрелке, где от реки Москвы отходит водоотводный канал, словно создано для крупного памятника. В 1937 году там хотели поставить «Рабочего и колхозницу», вернувшихся с Всемирной выставки в Париже. Но для монумента Веры Мухиной выбрали вход на Всероссийскую выставку. На стрелке же ровно через 60 лет, в 1997 году, установили 18-метровую статую Петра (общая высота памятника – почти сто метров). Москвичам монумент не понравился сразу: слишком большой, слишком похож на Колумба (наш Петр – переработанный Церетели открыватель Америки), слишком перегружен деталями. Да, и не ходил царь по реке Москве на океанских судах! Но москвичи пошумели-пошумели и привыкли. А Петр стоит. Мало кто задумывается, что памятник поставлен на платформу, представляющую собой корабль. Из-под площадки бьют струи, как из-под форштевня на полном ходу. Получается, что Петр не только самая большая московская статуя, но и самый мощный фонтан столицы. На платформу с суши переброшен мостик, но проход сразу был перекрыт. Говорят, для нашей же безопасности. И постоять с Петром на одном корабле, развернутом державной рукой на запад, не получится.
Мы с вами все еще на Патриаршем мосту и осмотрели не все здания вокруг. Напротив «Красного Октября» на углу стоит самый необычный московский дом (Соймоновский пр., 1). Он похож не на городское здание, а на декорацию к опере «Снегурочка». Дом сложен из нарочито «народных» деталей и покрыт керамическими панно со сказочными животными.
Соймоновский пр., 1
Рассказывают, что инженер Петр Перцов как-то после осмотра картинной галереи Ивана Цветкова – ее здание в виде древнерусского терема стоит чуть дальше по Пречистенской набережной (дом № 29) – вышел с хозяином на балкон. Вид на реку, фабрику, Кремль был так
Керамические детали выполнила артель «Мурава», созданная из учеников Строгановского училища. Такой большой заказ, кстати, спас артель от расформирования. Часть дома, выходящая на реку, предназначалась для семьи Перцова. Здесь был их собственный небольшой палисадник. Четырехэтажный хозяйский блок также сделали в русском стиле: деревянные полы с рисунком волны, резные двери и лестничные перила, стены и потолки расписаны русскими узорами. В корпусах же вдоль Соймоновского проезда и Курсового переулка устроили квартиры под сдачу.
Пречистенская наб., 29
Храм Христа Спасителя, взорванный в 1931 году, закончили символически восстанавливать в самом конце XX века. Храм и стал символом новой российской церкви. Он большой, помпезный, с перекрываемой по случаю праздников, приездов мощей и влиятельных лиц территорией. Историки придумали для описания его точную формулировку – условная копия. Общим силуэтом он похож на произведение Константина Тона, но облицован сверкающим мрамором, а не скромным белым камнем, как раньше. Все наружные скульптурные группы вылеплены, а затем отлиты из бронзы. Был камень, стал металл. Торопились! Да и нет сейчас такого количества камнерезов, чтобы повторить работы Александра Логановского, Петра Клодта и других авторов храма XIX века. Остатки подлинных горельефов сохранились в Донском монастыре. Когда-то он был филиалом Музея архитектуры, и в стену монастыря монтировали обломки взорванных московских храмов – барельефы, порталы, наличники… Скульптуры XIX века предлагали вернуть на стены храма, но с подлинным мрамором слишком много мороки… И остановились на копировании из бронзы.
Правее храма Христа Спасителя видны стеклянные купола Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (Волхонка ул., 12). В конце XIX века, когда музей проектировали, искусствоведы говорили, что произведения искусства правильнее смотреть при натуральном освещении. Сегодня галерейщики также незыблемо уверены, что арт-объект необходимо демонстрировать при ярком бестеневом электрическом освещении.
Волхонка ул., 12
Мы с вами осматриваем окрестности по часовой стрелке. За Музеем изобразительных искусств имени А. С. Пушкина высится башня с пятиконечной звездой одного из зданий Министерства обороны (Колымажный пер., 14). Это работа 1930-х годов архитектора Льва Руднева. Меня всегда интересовало, почему массивное здание с такой высокой башней очутилось в узком переулке, из которого и осмотреть его толком нельзя? Оказывается, по плану реконструкции Москвы 1935 года все здания вокруг Дворца Советов должны были быть снесены. Только Пушкинский музей собирались сохранить, передвинув. И тогда здание Министерства обороны оказывалось на краю огромной площади!
Прежде чем покинуть Патриарший мост, посмотрите в сторону Кремля и оцените, какое здание, из видимых на горизонте, самое огромное. Сначала кажется, что Большой Кремлевский дворец, но потом понимаешь, что он просто стоит на кромке холма, а самое больше здание – гостиница «Москва» (Охотный Ряд ул., 2). С появлением новой смотровой площадки на Патриаршем мосту раскрылась загадка этой постройки архитектора Щусева. Ведь оценить размеры гостиницы можно только издали. Что это за загадка, я вам расскажу, когда мы окажемся поближе, дойдя до Манежной площади.