Пески Марса [сборник]
Шрифт:
Профессор Макстон мгновенно перестал насвистывать. Наступила тягостная тишина, но Дирк бодро утешил профессора:
— Не надо переживать. Я совершенно уверен, что никто ничего не заметил — особенно Хассел.
— Вы, — процедил профессор Макстон сквозь зубы, — законченный негодяй. Небось хотите про все это написать в вашей инфернальной истории?
Дирк усмехнулся.
— Может быть, хотя я не из «желтых» писателей. Я заметил, что вы прикарманили только бумажку с именем Хассела, так что остальные действительно были выбраны по жребию. Или вы все заранее так устроили, чтобы выпали именно эти имена?
— С вами надо ухо держать востро! Нет, все остальные были отобраны честной жеребьевкой.
— Как думаете, что теперь будет делать Хассел?
— Он останется здесь до старта.
— А Клинтон — как он воспримет это?
— Клинтон — флегматик; его это не слишком огорчит. Мы засадим их обоих за составление плана следующего полета. Это удержит их от тоски и злости. — Макстон строго посмотрел на Дирка. — Вы обещаете, что никогда никому ни слова не скажете об этом?
Дирк усмехнулся:
— «Никогда» — это чертовски долгое время. Может быть, договоримся до двухтысячного года?
— Заботитесь о следующем поколении, да? Ладно, пусть будет двухтысячный. Но с одним условием!
— С каким?
— Надеюсь в старости прочесть шикарную копию вашего отчета — и непременно с автографом!
6
Дирк приступил к первому, робкому черновику предисловия, когда громко зазвонил телефон. То, что у него в комнате стоял аппарат, было немного странно, поскольку у многих людей поважнее телефонная связь отсутствовала, и к нему частенько заходили позвонить. Он, честно говоря, думал, что произошла какая-то ошибка при распределении кабинетов, но пока что никто к нему не явился и аппарат не забрал.
— Это вы, Дирк? Рэй Коллинз беспокоит. Мы тут убрали экраны от «Прометея», так что наконец можно увидеть корабль целиком. Помните, вы у меня спрашивали, как мы осматриваем и ремонтируем двигатели?
— Да.
— Приходите, увидите. На это стоит взглянуть.
Дирк вздохнул и отложил тетрадь. Должен же настать день, когда он по-настоящему возьмется за работу, и тогда история материализуется с бешеной скоростью. Он нисколько не переживал, потому что теперь понял, каким методом следует работать. Не имело смысла начинать летопись, пока он не ознакомился со всеми доступными источниками, а пока он не закончил даже индексацию своих записей и ссылок.
День выдался очень холодный, и по пути к «Оксфорд-серкус» Дирк застегнулся на все пуговицы. Большая часть транспорта в Луна-Сити курсировала через этот перекресток, и Дирк надеялся, что кто-нибудь подбросит его к месту запуска. Машин на базе было мало, и различные подразделения непрерывно воевали между собой за то, чтобы захватить легковой автомобиль или грузовик.
Несколько минут Дирк топал ногами на холоде. Наконец появился джип, набитый журналистами, явно спешившими к «Прометею». Машина сильно смахивала на странствующий магазин оптики — столько в ней было фотокамер, — телескопов и биноклей, но все же Дирку удалось втиснуться в это скопище репортерской аппаратуры.
Джип притормозил на стоянке. Все вышли. Дирк помог выбраться репортеру-коротышке с огромным телескопом и тяжеленной треногой. Отчасти он сделал это по доброте душевной, а отчасти в надежде, что репортер позволит ему посмотреть в телескоп.
Два гигантских корабля стояли без обычных барьеров и экранов. Впервые представилась возможность по-настоящему оценить их размеры и пропорции. «Бету» с первого взгляда можно было принять за авиалайнер с более или менее нормальным дизайном. Дирк, малознакомый с авиацией, не стал бы долго разглядывать этот корабль, если бы видел, как он стартует с местного аэродрома.
«Альфа» теперь перестала быть похожей на гигантский артиллерийский снаряд. Оборудование, предназначенное для радиосвязи и навигации, было выдвинуто, и общий облик корабля сильно портил маленький лес антенн, радаров и прочих аппендиксов. Видимо, люди, находившиеся внутри корабля, работали с пультом управления, потому что время от времени какие-то мачты убирались внутрь или, наоборот, вытягивались еще дальше наружу.
Дирк вместе с репортерами прошел к корме корабля.
Треугольная территория была перекрыта стойками с канатами, так что «Прометей» находился в вершине треугольника, а репортеры — в основании. Самое близкое расстояние, с которого можно было смотреть на двигательный отсек корабля, составляло примерно сто метров. Гладя на зияющие жерла сопл, Дирк не испытывал ни малейшего желания подойти ближе.
Репортеры щелкали затворами фотокамер, смотрели в бинокли. Наконец и Дирку удалось заглянуть в окуляр телескопа. Ему показалось, что двигатели ракеты — всего в нескольких метрах от него, но при этом он не разглядел ничего, кроме металлической пещеры, наполненной мраком и загадочностью. Скоро из этого сопла вылетят тонны радиоактивного газа со скоростью двадцать четыре тысячи километров в час. А где-то еще глубже, в густой тени прятались радиоактивные стержни, к которым не сможет приблизиться ни один человек.
Кто-то шел к ним через запретную зону, но при этом держался близко от веревочного барьера. Когда этот человек подошел ближе, Дирк узнал доктора Коллинза. Инженер улыбнулся ему и сказал:
— Так и думал, что найду вас здесь. Мы ждем, когда прибудет сервисная бригада. Хороший у вас телескоп — можно посмотреть?
— Он не мой, — объяснил Дирк. — Он принадлежит вот этому джентльмену.
Журналист-коротышка был только рад предоставить профессору возможность посмотреть на корабль через телескоп, но еще больше его бы порадовали хоть какие-нибудь комментарии.
Коллинз несколько секунд молча смотрел в окуляр. Затем выпрямился и сказал:
— Боюсь, в данный момент смотреть не на что. Нужно осветить корму прожектором, чтобы увидеть, так сказать, внутренности. Но через минуту телескоп вас обрадует. — Он чуть скованно улыбнулся. — Знаете, это очень странное чувство: смотреть на машину, которую ты помогал строить — и к которой никогда не подойдешь, если только не пожелаешь покончить с собой.
Пока он говорил, на бетонном поле появилось странное транспортное средство. Это был очень большой грузовик, немного похожий на те, которые телевизионные компании используют для трансляций. К нему была прицеплена машина, вызвавшая у Дирка нешуточное изумление. Когда она проезжала мимо, он непонимающе уставился на скопление рычагов, небольших электромоторов, цепных передач и червячных колес. Назначение всего этого было для него загадкой.