Пески веков (сборник)
Шрифт:
Уэйд глубоко вздохнул. Да, он это понимал.
— Хорошо, Хэнк, пусть будет по-твоему. С чего мне начать?
— Вот с этого. — Шамиссо кивнул на досье. — Сначала ты должен подвести итог тому, что нам известно о Хьюзе. Потом я хочу, чтобы ты встретился с людьми, знавшими его, — между прочим, его жена все еще здесь — и составил о нем свое представление. Дэниэль Хьюз — это ключ ко всему, и ты должен знать, как с ним обращаться. Когда ты решишь, что достаточно подготовился, причем не торопись, в твоем распоряжении времени столько, сколько нужно, но не больше двух недель, — мы перебросим тебя в 1445 год прямо ему на крышу,
Уэйд снова окинул взглядом седого улыбающегося мужчину на фотографии.
Шамиссо кивнул.
— Если будет нужно, убей его, — сказал он.
Уэйд взял досье, вышел из комнаты и поспешил к своему вертолету.
Апрельское небо было удивительного нежно-голубого цвета, и ни единое облачко не закрывало теплого аризонского солнца. Уэйд поднял вертолет на пять тысяч футов и включил автопилот. Далеко внизу проносились поля, прорезанные оросительными каналами, и вся пустыня была одета в праздничную одежду — первую зелень весны. Природа уже успела позабыть холодные ветры зимы, а обжигающий жар лета был всего лишь далеким воспоминанием.
Уэйд развернул досье на столике перед собой и начал медленно переворачивать страницы. Он просматривал материал, еще не пытаясь запомнить все подряд, а просто впитывая впечатления.
На солнце его разморило; теплые лучи щекотали затылок Уэйда и приятно согревали плечи. Он чувствовал запах далекой земли — зеленой и свежей, расчерченной ирригационными каналами, приправленной странным сыроватым запахом песков. Вокруг царила тишина, только глухо жужжал двигатель вертолета.
Он думал о лошадях. Лошадях в Мексике 1445 года. Каждое великое изобретение, созданное человечеством, казалось, несло в себе зародыш уничтожения цивилизации или же — Уэйд это всегда ощущал — требовало большей ответственности со стороны его создателей. Вот уже сорок лет как люди путешествуют во времени с того момента, как «потеряли» неделю в Калифорнийском технологическом в 2040 году, и вот теперь парадокс повторяется в третий раз.
Уже дважды это чуть не произошло — случайно.
На этот раз угроза была намеренной.
Досье содержало массу сведений о Дэниэле Хьюзе, включая краткое содержание нескольких его монографий. Одна называлась «Влияние урбанизма на народное общество в Центральной Америке после Теотихуакана». Другая была озаглавлена «Культурное единство и тольтеки классической эпохи». Обе монографии были солидными научными трудами; трудно было представить, чтобы их автором был маньяк.
Несомненно, обезвредить Дэниэля Хьюза будет нелегко.
Уэйд еще раз перебрал в уме оценки Хьюза, данные другими. Он увидел Дэниэля Хьюза глазами его жены, соседей, коллег по профессии. Впечатления походили одно на другое, и в них не было ничего необычного.
Следовательно, все они были ошибочными.
Никто из них не знал настоящего Дэниэля Хьюза — ибо то, что сделал он, никак не могло быть задумано и тем более выполнено бесцветной рядовой посредственностью, описанной в досье.
Уэйд понимал, что при встречах с этими людьми он должен узнать гораздо больше — в досье не было сведений, нужных ему.
Он снова вынул фотографию и положил ее перед собой.
На него смотрело приятное, улыбающееся лицо.
Он установил автопилот для полета в Огайо и поднялся в воздух.
Уэйд посмотрел вниз на бегущий навстречу горизонт, однако его глаза манили другие горизонты.
Серый барьер Времени — невообразимо глубокий, скрытый в таинственной тени. Ждущий его.
Город Колумбус мало чем отличался от большинства знакомых Уэйду городов, хотя он и не произвел на него такого тягостного впечатления, как соседние Кливленд и Цинциннати. Подобно всякому большому городу, он казался пустым и заброшенным, и целые районы, где раньше проживала средняя буржуазия, были заняты теперь полубродячими скваттерами, переселяющимися время от времени из одного покинутого города в другой.
Все города были, конечно, анахронизмами. Появление полностью автоматизированной промышленности, управляемой электронно-вычислительными машинами, и дешевого быстрого транспорта, питаемого энергией Солнца, нанесло решительный удар городам.
Появление городов было вынужденным — они обеспечивали людей работой, защищали их. Когда нужда в них исчезла, люди вернулись к более естественному образу жизни. Небольшие чистенькие поселки усыпали сельскую местность. Люди в них жили бок о бок в течение всей жизни. На свободных участках земли возводили дома, и люди видели небо и землю, слышали музыку прохладных ручьев и непоседливых ветров.
Города остались, но они умирали. Понемногу, шаг за шагом деревья и травы, вытесненные некогда бездушным бетоном и сталью, вползали в города — зеленые ростки пробивались на нехоженых улицах, мощные корни упорно рвались к земле, пронизывая серые фундаменты городов.
Колумбус по-прежнему сохранял видимость жизни, оставаясь столицей штата и городом, где находился древний университет штата Огайо.
Уэйд улыбнулся, глядя в открытое приятное лицо доктора Фредерика Клементса, декана исторического факультета. «Интересно, — подумал он, — какие чувства тебя обуревают, когда ты работаешь в городе?»
— Что вы мне можете рассказать о Дэниэле Хьюзе? — спросил он.
Доктор Клементс сжал длинные пальцы — образовалась остроконечная пирамида, — и на лицо его легла тень глубокой задумчивости. Он умудрился принять терпеливый и рассеянный вид, как будто, беседуя с Драйденом, приносил в жертву частицу своего драгоценного времени, отрываясь от какого-то, Поистине Важного Научного Исследования. На самом деле он почти не проводил исследовательских работ; он занимал пост декана факультета, потому что был хорошим политиком и любил присутствовать на заседаниях. Тем не менее он всегда думал о себе как об ученом, преданном своей работе.
— Представить себе не могу, чтобы доктор Хьюз был замешан во что-то — э-э-э — неприятное, — сказал доктор Клементс.
— А я и не говорил этого.
— Ну не надо, не надо, мистер Драйден! Вы уже третий представитель из Управления безопасности, задающий мне вопросы о Хьюзе в течение этой недели. И я не настолько глуп, чтобы не понять, что два плюс два будет четыре.
«Блестящий вывод», — подумал Уэйд.
— Скажите, у вас не было никаких столкновений с Хьюзом? Никаких… гм… инцидентов?