Песнь алых кленов. Том 1
Шрифт:
Лин Ху не злился, потому что змей выглядел напуганным, когда наконец выполз к ним в одну из ночей из кустов. Казалось, Шэвей мог решить, что его бросили. Лин Ху тогда обрадовался его возвращению и попытался приласкать оружие, за что ожидаемо получил змеиной головой в подбородок и живот.
— Я проспал почти три месяца своей жизни, — произнес Фа Ханг. Сяо Тун поморщилась:
— Там не было ничего интересного, честно. Мы их и не жили особо. Я бы с радостью поменялась с тобой местами.
— Мне казалось, тебе все нравилось, — заметил Лин Ху осторожно.
— Внутри этой ситуации — возможно. Нужно было крепиться, некуда было деваться, так что я стала реагировать: «Ух ты, еда. Ух ты, еще один день, в который нас не пытаются убить».
— Рад это слышать, потому что иногда мне казалось, что ты с ума сходишь.
— И вы не перессорились за это время вдвоем? — удивился Фа Ханг.
— Мы старались, — Сяо Тун воткнула иглу в ткань и стала отматывать еще моток ниток. Нитки они выменяли в деревне, а иголку для нее сделал Фа Ханг. — Ты даже не представляешь, как мы орали друг на друга с начала, когда выводило просто то…
— Представляю, — перебил Фа Ханг и, смущаясь, признался: — Я слышал… Все это время я словно в воде был. Я не чувствовал тела, но я слышал вас… И твою историю, прости, тоже слышал. Я не хотел подслушивать…
Сяо Тун оторвалась от своего занятия, чтобы внимательнее рассмотреть Фа Ханга. Лин Ху лихорадочно вспоминал, не сказал ли при нем чего-то ужасного. Фа Ханг же не обидится, что они обсуждали, что в таком состоянии с ним возиться проще? Молчание затягивалось, Фа Ханг начал нервничать — он тоже думал, не сделал ли что-то не так. Хотя он был вынужден подслушивать.
— Наверное, мы и тебя утомили за то время, — улыбнулась Сяо Тун. Фа Ханг отрицательно помотал головой:
— Нет… Нет, совсем не так. Это была непроглядная тьма. Никаких сновидений, никаких воспоминаний. Ничего. И среди этого «ничего» я слышал ваши голоса… Они показывали, что я жив и помогали не свихнуться. Они помогали мне справиться со страхом, что это все навсегда. Я не мог проснуться, но я проживал это как бы с вами… Я был бесполезен, но вы для меня были всем миром… Даже мать и отец не кажутся мне сейчас роднее вас…
Сяо Тун смутилась, поспешила вернуться к работе, словно произнесенные слова для нее ничего не значили. Лин Ху вернулся к готовке.
Украденного с пира хватило им на первые дней пять. Сейчас они уже находили коренья и мерзлое пшено, забытое на убранных полях, и ели его. Фа Ханг восстановился быстро, Лин Ху если и было все еще больно — он не показывал. А скорее всего и не было — Сяо Тун не замечала, чтобы он даже при тренировках морщился.
Тем временем Фа Ханг продолжал их смущать:
— Я очень благодарен вам, но сейчас я могу ходить сам. Не кажется ли вам… что ну… надо разойтись. Без меня никто... вам будет безопаснее… Понимаю, у вас тоже проблемы, но с ними еще можно справиться… С богом мы справиться не сможем…
Лин Ху вздохнул, вытянул ногу к огню поближе и спокойно заговорил:
— Наш клан имел дело с богами. В хрониках я читал, что были воины, не уступавшие в мастерстве богам. В конце концов, каждого из нас могут сделать небожителем. Я знаю истории, когда небожителями становились в шестнадцать-семнадцать лет. Да, если мы столкнемся с Ван Хайфеном сейчас — он снова как котят прихлопнет нас, убьет Фа Ханга и посеет в этом мире хаос.
— Как в хрониках заговорил, — вставила Сяо Тун, не отрываясь от шитья. Плащ Фа Ханга получался не такой хороший, как у них. Сяо Тун шить умела, но уделяла этому мало времени и внимания, потому получалось у нее, конечно, не очень хорошо. Но лучше так, чем зимой без теплого плаща.
— Перевожу для деревенских, — беззлобно поправился Лин Ху. — Мы останемся, но надо быть сильнее, чем сейчас, чтобы хотя бы сопротивляться при новой встрече с Ван Хайфеном.
— А еще наступает зима и либо мы питаемся только пойманным мясом, либо становимся крестьянами и никаких нам тогда путешествий, либо превращаемся в бродячих заклинателей и зарабатываем, помогая людям, — напомнила Сяо Тун. — Последний вариант мне очень нравится. Мы ушли достаточно далеко, чтобы здесь нас не искали. Если сильно не высовываться — мы многое сможем.
— Я согласен с Сяо Тун, — кивнул Лин Ху. — А раз цели наши совпадают, то почему бы и нет… Мне нравится заданная высота — победить бога. Думаю, такая цель по мне. Я останусь с тобой.
Фа Ханг улыбнулся, глядя на огонь. Уже совсем стемнело, и Сяо Тун делала последние стежки, собираясь заканчивать на сегодня. Было уютно и тепло, совсем не страшно, даже Шэвей наконец свернулся кнутом на поясе Лин Ху. И вдруг в этой тишине Фа Ханг произнес роковое:
— Учитель... Ян Шанюан… что случилось дальше?..
Словно рухнуло все. И вот уже тени казались страшными, вот уже в звуках копошащихся в лесу зверей слышались шаги. Сяо Тун укололась от неожиданности и теперь держала палец во рту, стараясь остановить кровь, а заодно и уйти от ответа.
— Мне жаль, он мертв, — ответил Лин Ху, стараясь не смотреть на Фа Ханга. Тот, словно не знал этого раньше, словно не держал в руках голову учителя, спрятал лицо в коленях и расплакался, не стесняясь никого. Лин Ху и Сяо Тун не пытались его успокоить, прекрасно понимая, что Фа Хангу нужно выплакаться. Удивительно, как он раньше держал это в себе.
Лин Ху понимал его, потому что проходил то же. Он старался уделять все свое внимание еде, но ему казалось, что это плачет не Фа Ханг. Что он слышит себя, плачущего в камере, когда рассказали про казнь учителя.
Впервые за долгое время у них не было ни страха, ни плохих предчувствий. И даже тоска Фа Ханга была светлой, жалостью о гибели дорогого человека. Они словно снова вернулись из ада к нормальной жизни. И, хотя на ужин снова была похлебка без мяса — их вдохновляли мечты о будущем. В этих мечтах они были сильными, легендарными, успевшими сделать очень много хорошего и бросившие вызов самому богу войны.