Песнь банши
Шрифт:
***
Ритуал было решено проводить ночью. Сегодня как раз было полнолуние и это должно было сыграть нам на руку, ведь луна придавала сил во время магических действий. Аваната, когда увидела Ренара была в шоке. Правда, не придала его появлению и присутствию большое значение, потому что в тот момент у Лаэрта закончилось действие яда в его крови, и он начал немного буянить. Дракон кинулся на василиска, будто взбешенный зверь — пугающий и оскаленный, и я едва успела откинуть движущееся, словно в замедленном темпе тело на диван, но парень не собирался сдаваться. У него словно второе дыхание открылось после стольких
Меня претило от этой мысли, любые упоминания Мийи заставляли ярость подниматься внутри меня, делая немного импульсивной.
Я хотела помочь Лаэрту, но он лишь хотел вновь стать комнаткой собачкой, ручным драконом, который бы с безумной улыбкой на губах исполнял пожелания Старшей.
От такой перспективы меня передернуло и волнение затомило тело, заставляя действовать быстрее и жестче.
Причем такая активность у него проявилась сразу, как только он увидел Ренара. Он и до этого особым спокойствием не отличался, но при виде моего отца… у него как будто снесло крышу, и единственной живой мыслью в глазах стояла лишь жажда убийства.
— Гайя! — облегченно воскликнула Аваната, когда увидела нас. — Ты как раз вовремя. Он взбесился. Фу, Лаэрт! Фу! — пыталась достучаться она до бешеного дракона. — Тебе потом стыдно будет, гарантирую, — василиск отбивалась от ящера своим мощным, толстым хвостом, придавив того к дивану, но все было безрезультатно. Он хотел крови Ренара, он жаждал ее, как путник, что провел недели в безводной пустыне.
— Он стал сильнее. Что с ним? — немного испуганно прозвучал голос отца позади меня. Он явно не ожидал такого радушного приема от Фоса.
— Общение с Мией сказалось. После их последней встречи он решил, что любыми способами должен вернуться к своей Госпоже, — в моих словах можно было без труда различить не только сарказм, но и ревность, что топила меня в своих волнах больше похожих на цунами.
— Ренар. Трусливый отец и глупая младшая дочь… Из вас отличная парочка вышла, — колко произнес Лаэрт разделяя слова, чтобы все было хорошо слышно и ясно, и я закатила глаза.
Ничему его жизнь не учит. Как был дураком, таким и остался. Или дело в яде василиска, который он изрядно уже в свой организм получил? Надо бы потом уточнить у Аванаты, а то мало ли. Вдруг он потом дурачком останется на всю жизнь, что я потом с ним делать буду?
— А еще он стал раздражающим и язвительным сверх меры. Это тоже действие печати? — спросила Аваната, когда все — таки смогла заколдовать нашего психа, и тот вновь оказался в магических цепях без возможности побега.
А мне даже начинается нравится его беспомощность.
Та — а–ак… что — то меня уже не в ту степь понесло. Сказалось духовное потрясение. Гарантирую!
— Нет, печать сковывает его и перестраивает мысли на Мийю. Она сделала его рабом, заставив желать лишь быть рядом со Старшей. Но все остальное — это его природный дар.
— Решил исправить то, что натворил? — явно веселился Фос, получая истинное удовольствие издеваясь над моим отцом. — Слушай, Ренар, а как ты спишь по ночам? Я в кошмарах не прихожу? — усмехнулся Лаэрт и чешуйки вокруг его глаз чуть дрогнули, приняв вертикальное положение. Это говорило громче слов. Он не хотел кого — то уязвить, возможно, не так сильно, как пытался показать нам это. На самом деле, там, где — то глубоко внутри он просто хотел отомстить, а не издеваться. Он желал мщения.
— Приходишь и не один.
— Рад слышать, что ты не забыл обо мне. С чего вдруг объявился? Стыдно стало?
— Тебя мои причины не касаются, Фос, — сказал, как отрезал отец, строго посмотрев на дракон. — В любом случае запомни чувство безграничного повиновения, потому что сегодня твой последний день в роли послушного раба Старшей. Рад?
— Я не сдамся так просто в руки немощного мага и его неумехи дочери, решивших исправить что — то во мне. Моя жизнь меня вполне устраивает, — это было похоже на вызов. Мол, попробуйте меня спасите, а я посмотрю и посмеюсь в сторонке.
— А меня нет, и твое мнение никто не спрашивал, — нетерпеливо огрызнулась я в ответ. Он за эти дни порядком потрепал мне нервы. А ведь и до этого я не славилась терпеливостью и спокойствием. — Надеюсь, что после ритуала твой скотский характер смягчится.
— Влюбленная идиотка, — обратился ко мне Фос, и я вздрогнула от его слов, как от пощечины. Было чувство, словно он ударил меня кнутом — хлестко и безжалостно. Удар и свист, отдавшийся эхом в душе, что оставили внутренние рубцы на нежной коже. — Даже после снятия печати, я никогда не почувствую к тебе ничего, кроме жалости и презрения, — добивал меня Лаэрт. Он умело использовал полученные знания о моих чувствах к своей персоне. Он знал больные точки и сейчас, когда понял, что его связь с Мией под угрозой, то хватался за любую возможность. — Тебе придется вновь ставить печать, чтобы я не разорвал твое горло, ведь в гневе я страшен и непредсказуем.
— Ой, да заткнись ты уже, — фыркнула Аваната, но в ее глазах я видела страх и волнение. Она переживала за меня и за Фоса, боясь, что печать единственное, что сдерживало его силу и агрессию. Ведь магия не позволяла ему атаковать меня. Я была членом правящей верхушки и не могла подвергнуться прямому нападению. Не уверена, что даже если мы его отпустим, то он убьет меня. Скорее, он просто переместится вместе со мной к Старшей и там меня запрут в храме. Мийя приказала ему защищать меня и не отменяла это распоряжение, но без сковывающего символа… Что если после ритуала он решит отомстить за все года рабства и начнет именно с меня?
Меня это тоже волновало, но желание освободить дракона было сильнее. Никто не должен жить по приказу и распоряжению кого — либо. А смерть… что ж, я хотя бы освобожусь от власти Мийи и смогу быть свободной. Я всегда хотела отправиться в другие миры, а призраком это сделать куда проще.
Я осторожно подошла к Лаэрту, не потому что боялась его, а потому что переживала за сохранность его жизни и рассудка, и заглянула в его темные, сливовые глаза, что могли загипнотизировать, пытаясь отыскать того парня, который заполнил пустоту в моем сердце и стал неотъемлемой частью моей жизни. И я видела его. Там, куда магия не могла добраться, куда ничто и никто не мог проникнуть. И ради этого мужчины — сильного, властного и безумно заботливого, — стоило рискнуть даже собственной жизнью. Пусть со стороны я выглядела как влюбленная дурочка, решившая поставить на кон свою душу, но я хотела попробовать. А последствия… подумаю об этом потом, если такая возможность представится.