Песнь для мертвых, Халле Карина

Песнь для мертвых

на обложку

Халле Карина

Шрифт:

Я бросила туалетные принадлежности в чемодан, застегнула его, схватила свою сумочку, висящую на крючке, и вышла из номера.

Я выбежала из отеля на улицу, и Супер Б подъехала к обочине.

Я подтащила чемодан, Макс вылез из машины, открыл багажник, и его глаза вспыхнули огнем.

Я обернулась и увидела, как демон бежал ко мне.

Я схватила ближайшее, что было, сумочку на цепочке, обмотала цепочку на кулаке и дико взмахнула, сумочка попала по лицу демона и оттолкнула его на пару футов.

потом я толкнула его к кирпичной стене, схватила его голову и с криком оторвала ее. Я вернулась к машине раньше, чем прах упал на землю.

Макс бросил чемодан в багажник, я села на пассажирское место, и он сел рядом, выехал на Роял — стрит, двигаясь быстрее, чем должен был.

Я оглянулась, но не видела, чтобы нас кто — то преследовал. А потом посмотрела на свою сумочку. Кожа была в крови и прахе демонов.

— О, нет, — тихо вскрикнула я.

— Там что — то важное? — спросил Макс, мы завернули за угол.

— Только кошелек и телефон, — я вытащила их на колени. Они казались целыми.

— Ладно, тогда выброси сумочку.

— Это Шанель, — завопила я. — Я копила год, и это из весеннего сезона 18–го года!

Он строго посмотрел на меня.

— Ада.

Я вздохнула и опустила окно. Выбросила сумочку в окно.

— Еще одно в мусор, — сказала я. — Что теперь? — спросила я, окинув его взглядом. По сравнению со мной, он выглядел целым, лишь немного пепла демонов было на его кожаной куртке, и я быстро стряхнула его. — Придется, видимо, и одежду выбросить.

— Как только будем в безопасном месте, — сказал он, стиснул зубы. Машина все еще ехала быстрее, чем должна была.

— Думаешь, нас преследуют? Демоны или репортеры?

Он скривился.

— Я разобрался со всем, чем мог. Я убедился, чтобы все, кого я видел, не вспомнили, что видели.

— А если они это сняли на телефоны?

Быстрая улыбка.

— Я подумал об этом. Сказал, что мы снимали фильм, если они столкнутся с этим.

Я рассмеялась.

— Дай угадаю: «самое веселое, что будет летом в кинотеатре», — сказала я голосом из рекламы.

— Как — то так.

— Думаешь, это сработает?

— Сработает. Я мог кого — то пропустить, но если их историю не поддержат…

Он замолк.

Смотрел в зеркало заднего вида.

Его правый глаз заискрился.

Черт.

Я оглянулась, и фары ослепили меня, машина врезалась в нас сзади.

— Блин! — заорала я, голову развернуло, и мы дернулись в ремнях безопасности. Машина чуть не развернулась, но Макс двигался быстро, умело управлял рулем.

Он надавил на газ, а я пыталась понять, был это безумный репортер или демон. Второе казалось вероятнее.

Но мы не были на шоссе Орегона. Мы были посреди Нового Орлеана, и хоть я не знала, в каком квартале мы были,

это выглядело плохо. Тут жили люди. Мы могли случайно переехать их.

— Ты знаешь, куда мы едем? — спросила я, озираясь на фары. Я развернулась и увидела, как мы пронеслись на красный свет, в нас десять раз чуть не врезались, машины гудели. — А — а–а — а! — завопила я, закрывая глаза руками.

— Нам нужно туда, где меньше людей, — сказал он, меняя передачу.

Хорошо, менее населенная часть Нового Орлеана не звучала безопасно, но это было лучше, чем демон за нами.

Макс резко повернул направо, и мы устремились на юго — запад, табличка обещала там шоссе Луизиана–39.

Район стал темнее.

Дома были заброшенными.

Машин стало меньше.

Макс увел нас с главной дороги, Супер Б прыгала на выбоинах.

Тут было пусто. Все дома были заколочены, фонарей и жизни не было.

Но когда я оглянулась, я уже не видела машину.

— Ха! — завопила я, радостно потрясла Макса за плечо. — Уху! Мы оторвались.

Он улыбнулся мне, посмотрел в мое окно, мы выехали на перекресток.

Глаза стали огнем.