Песнь Гнева
Шрифт:
Лета застыла с широко раскрытыми глазами, впадая в восхищение от увиденного.
— Фоль Эль`та, — произнес Лиакон. — Древний эльфийский город. Его называли настоящим архитектурным чудом. Я видел много сооружений, построенных Древними, но такого — никогда.
— Как переводится это название? — спросила Лета.
— Парящая Долина, — ответил ей Драгон. — Ты же знаешь эльфийский, разве нет?
— Не так совершенно, как ты. И я никогда не слышала об этом городе.
— Эльфы не любят историю с этими островами. Они предпочитают молчать обо всем, что здесь было. О
— И неужели ничего неизвестно об этом городе?
— Только то, что он был одним из самых красивых городов, — сказал Драгон. — Здесь росли цветы и деревья, которых больше нигде не встретишь. Здесь жили эльфы, чье слово было заветом для всего народа. Здесь были шумные праздники, проводились древние обряды, эльфы приходили сюда со всех сторон островов, чтобы обвенчаться… А ночи в Фоль Эль`та были невероятно живописны.
— А теперь от него остались одни развалины, — пробормотала Лета, и Драгон не стал больше ничего говорить.
Он хромал почти незаметно: нога начинала заживать.
Когда истекло время для любования видами, они спустились к долине. Несмотря на то, что город лежал как на ладони, до него было еще далеко. Солнце клонилось к горизонту, озаряя долину мягким розоватым cветом. Чем ближе они подходили, тем больше казались плато.
— За долиной, — Лиакон указал рукой вперед, — земля резко обрывается. Там глубокая пропасть. А вот в той стороне, за самым широким плато, начинается лесистая местность. По левую сторону она ведет к Крэндо д`Аффо, а по правую — к Тэррайн Кильтэль.
— К чему? — переспросила Лета.
— К Пустошам Кильтэля. Это безжизненная пустыня без конца и края, бродить по которой в одиночку не рекомендуется.
— Почему они выбрали именно этот город для лагеря?
— Из-за расположения. Врага можно увидеть и распознать с любой стороны, на расстоянии нескольких верст. Отсюда с высоты видны ближайшие окрестности бора.
Лета посмотрела вперед и заметила фигуру. Кто-то шел к ним навстречу. Когда они подошли достаточно близко к нему, Лета разглядела тяжелый пластинчатый панцирь, украшенный простенькими узорами, и прочные гладкие поножи. На поясе висел короткий меч. В руках илиар держал шлем, пластины которого почти полностью закрывали скулы и переносицу, а наверху он был украшен гребнем из конского волоса, окрашенного в черный цвет.
Лиакон пошел впереди остальных, чтобы встретить илиара. Это был немолодой воин с неожиданно темными глазами и густой бородой. Подойдя к друг другу, они обменялись приветственным жестом, обхватив рукой предплечье друг друга. Даже такая тяжелая экипировка, как у бородатого илиара, оставляла много обнаженных мест, чего нельзя было сказать о доспехах лутарийцев.
— Хезиод, — проговорил Лиакон, и илиар в доспехах ответил покачиванием головы.
Далее они начали говорить на илиарском. Хезиод кинул несколько раз внимательный взгляд на Лету и Драгона. Лиакон что-то быстро объяснял ему. Под конец его глаза расширились.
— Только не это. Он что, рассказал ему про нас? — пробормотала Лета, повернувшись к Драгону.
— Все в порядке. Лиакон знает, кому доверять.
Вдруг они закончили говорить. Хезиод медленно приблизился к Лете на расстояние вытянутой руки.
— Naav ilio, kovici, — сказал он и склонил голову.
— Что он сказал? — Лета в замешательстве посмотрела на Лиакона.
— Он поприветствовал тебя, царевна.
Лета не нашла ничего лучше, кроме как кивнуть. Илиар поднял голову и улыбнулся.
— Это не лучшее место, но в лесу опаснее, — продолжил Хезиод. — Никогда не думать… не думал, что я встретить kovici. Идем. Нужно отдохнуть после такой долгая дорога.
Он повернулся и пошел к городу. Остальные последовали за ним.
— Он говорит хуже, чем ты, — сказала Лета Лиакону.
— Не все из нас хотят учить язык Великой Земли. Это язык тех, кто считал нас своими рабами.
Лета посмотрела в сторону.
— Сейчас эти разговоры ни к чему, Лиакон, — вставил Драгон, поравнявшись с ними. — Кто такой Хезиод?
— Командир одной из когорт, что осели здесь. Старый и опытный воин. Я знаю его много лет.
— Что он сказал тебе?
— Ничего хорошего, — вздохнул Волк. — Как я уже говорил, тут неподалеку прижилось приличное число колдунов, которые преклонились перед эльфийским чародеем. И, вероятнее всего, они нападут первыми. Скоро. Никакой засады уже не будет.
— Сколько их?
— Хезиод не знает. Конечно, их меньше, чем нас. Ковен вообще не такой уж многочисленный, как все думают. Но мы мало что можем со своими луками и мечами против колдовства.
— Стало быть, здесь опасно.
— Не тревожься, Драгон. Ничего с вами не случится.
— То есть, это они на нас нападут? Ты говорил, что будет наоборот.
— Я так думал.
Они вошли в город под пристальные взоры множества илиаров. Многие из них были одеты так же, как и Хезиод. Лета старалась не таращиться по сторонам. Солнце очень быстро садилось.
Наступили сумерки. Зажглись факелы и костры. Дома и развалины на плато осветились огоньками, которые с земли казались мерцающими точками. Из палаток выходили воины, чтобы посмотреть, кого ведет Хезиод. Многие казались совсем еще юными. Лета смотрела чаще всего себе под ноги, но иногда все же встречалась взглядом с илиарами. Все они были такими красивыми и статными, что она невольно залюбовалась.
— Когда примерно ваш лагерь ожидает нападения? — спросил Драгон. — Я надеюсь, не в любой момент?
— Конечно, нет. Они близко, но у нас хорошие разведчики, — ответил Лиакон.
— Хорошо, если так. Потому что я видел, на что способен Ковен.
— Мы можем рассчитывать на твою помощь, Драгон?
— Разумеется. Только я хочу, чтобы Лета была подальше, когда это все начнется.
— Это даже не обсуждается.
Лета, шедшая позади, грустно выдохнула. Она даже и не надеялась, что ей разрешат поучаствовать. Порой ей приходилось мириться с обстоятельствами. Но на самом деле она не горела особым желанием бросаться в бой с ведьмами. Лиакон верно сказал. Против магии мечи былибессильны.