Песнь крови
Шрифт:
Крылья ястреба дрогнули — и вместо Чаза чудовище закогтило балдахин, рухнуло, клекоча, стараясь дотянуться клювом. Под балдахином ползали и кричали люди. Ястреб драл когтями полотно и плоть под ним.
Варвар взмахнул мечом — клинок чиркнул по клюву, вспорол кожу рядом. Ударил с разворота, срубив маховые перья. Тварь, кажется, все не могла решить: то ли ей броситься на Чаза, то ли терзать несчастных, зажатых обвалившимся балдахином.
Клюнула, щелкнула клювом — и выдернула из-под ткани чью-то откушенную руку.
Снялся, дергаясь, полоща судорожно в воздухе, — но с залитыми кровью глазами, с подрезанным крылом толком лететь не смог. Врезался в толпу ярдах в пятидесяти — и принялся клевать, драть когтями всех, до кого мог дотянуться.
Чаз вскочил, отшвырнул балдахин, заранее ужасаясь зрелищу. Но проворный книжник уцелел: вовремя нырнул за каменную скамью, прижался: и ястреб не смог достать его.
Не повезло генералу Прокопию — это его руку вырвал злодей. Чаз заревел, развернулся, отыскивая птицу. Та попыталась взлететь — и снова рухнула в толпу, убивая налево и направо. Цирк захлестнула паника. Варвар уже приготовился ломиться сквозь публику, чтоб отомстить, разрубить монстра на части, но Карацина вдруг взяла его за руку.
Выглядела уже не ведьмой — глаза стали обычными, волосы потускнели, лицо осунулось. Покачала головой, указала наверх. Варвар поднял взор — в дюжине рядов от него стоял высокий седовласый патриций в старомодной одежде, глядя спокойно на закипающий внизу хаос. Посмотрел на Чаза — и улыбнулся насмешливо.
— Зеленые глаза! — проревел варвар. — Это он, он! Это чертов колдун!
Перепрыгнул стену ложи, кинулся наверх. Пожилой патриций спокойно пошел прочь. Беснующаяся толпа расступалась перед ним, шарахалась, будто от него веяло непереносимым жаром.
Чаз, увы, подобного ужаса не внушал — перед ним никто не стал расступаться.
Над цирком загрохотало могучее заклятие — волосы на Чазовой голове вздыбились, роняя искры. Птица взвизгнула и издохла.
Чаз лишь на секунду потерял зеленоглазого патриция из виду, но отыскать снова его не смог и выругался в сердцах.
Потом заметил Ездока и беса, проталкивающихся сквозь толпу к нему.
37
Когда Ездок с бесом наконец протиснулись, Чаз спросил угрюмо:
— Чему обязан вашим визитом?
— Карацина колдовала и встревожила Сеть. Что случилось?
— Она пыталась птицу эту остановить. Не знаю, откуда этот монстр, но знаю точно, кто его сюда пригнал, — Шай Хи.
— Но ведь он погиб! — пискнул Су-Ча.
— Я видел его своими глазами. Карацина указала на него. Волосы седые и одет по-старому, будто один из киников, — но это он, именно он. Не брат его, не кузен, не двойник. Вы мне что угодно говорите, но это он самый! Таких глаз ни у кого больше нету!.. Кстати, где Карацина? Куда она подевалась?
— Сеть не встревожена, — сообщил Ездок, осматривая толпу. — Су-Ча, ищи его!
Чаз, уже в тихом отчаянии, посмотрел туда, сюда — нет Карацины! Пока с монстром дрался, был спокойнее валуна. А теперь чуть не в истерике.
— И женщину поищи, — посоветовал Ездок бесу, глянув на варвара, и направился к ложе Прокопия.
— Вы разве через Сеть ее не ощущаете? — воскликнул варвар.
— Она больше не оставляет следа в Сети.
— Это все он, проклятый чародей! Он с ней учинил неладное. Она-то почти на нашу сторону перешла. А он как смог пережить взрыв корабля? Да его ж демон еще и все души вокруг засосать пытался!
— Ни малейшего представления, — сознался Ездок. — Я озадачен не меньше твоего. Тоже считал его погибшим. Но он очень опытен, могущественен и хитер. Он много раз уходил от смерти — надо думать, сумел и на этот раз.
— Я тоже пойду искать! — объявил варвар. — Я не я, но Карацину он с собой не утащит!
— Не представляю, как он мог выбраться из той переделки живым — если, конечно, вообще был на том корабле, — сказал Ездок задумчиво. — Конечно, и это возможно. Но тогда непонятно, как он мог управлять кораблем с берега, причем так проворно и точно.
Чаз — понурый, унылый, жалкий, клянущий себя — сидел в углу. Был в отчаянии — Шай Хи и Карацина пропали бесследно.
— Если это и в самом деле Шай Хи, он вскоре объявится снова. Насколько я его знаю, он не смирится с поражением, — заключил Ездок, желая ободрить Чаза.
Сам в том был вовсе не уверен: разгоряченный боем, одержимый местью — мало ли чего варвар увидел?
— Не сомневаюсь: Шай Хи уже бы покинул город, как иначе? Ему же нужно восстановить порядок в своих владениях — если они еще не рассыпались вконец при известии о его смерти. Если он жив, то вместе с Карациной ушел на восток — и скоро мы услышим о нем снова.
Но искра надежды в унылой душе варвара не зародилась.
— Я ее найду, — пробормотал он чуть слышно. — Обоих найду. И встряхну как следует. А когда пыль осядет и старина Чаз сунет меч в ножны, не станет больше зеленоглазого дьявола. Она сможет дышать и жить спокойно! Станет свободной…
Ездок посмотрел на друга сочувственно, но больше не сказал ничего. А что здесь скажешь? Такое лечит только время.
Они не подозревали, насколько мало судьба отпустила им времени.