Песнь Лихорадки
Шрифт:
Его серебристые глаза сверлили меня взглядом.
– Всякий раз, проходя мимо моего куба, ты хочешь зайти внутрь?
– Ты применил какое-то заклинание. Ты знаешь, как это работает.
Он слабо улыбнулся.
– Я не использовал против тебя никаких заклинаний.
Как только он это сказал, я знала, что он говорит правду. Я могу понять, когда он увиливает, как когда нет. Метод Риодана - не врать напрямую, а складывать слова в маленькие запутанные крендельки помутнения. Его ответ был слишком прямолинеен, чтобы содержать какие-то увертки.
Я стояла, мечтая просто стереть последние несколько моментов с доски моей
Так или иначе, я собиралась выйти из этого с достоинством.
– Так твоя татуировка не имеет на меня никакого воздействия?
– Наоборот. Это мне она доставляет проблемы.
– Никаких заклинаний?
Он качнул головой влево, и это сияние самодовольства слегка замерцало.
Я шумно выдохнула и сказала:
– Значит, это потому что я не могу перестать об этом думать.
Он выжидающе выгнул бровь.
– Шазам, - пояснила я.
– Всякий раз, приезжая сюда, я начинаю думать о нем. Ты сказал, что можешь мне помочь.
Эти последние несколько недель я заставляла себя отложить мысли о Шазаме в анабиоз, сосредотачиваясь на спасении мира и Танцоре, именно в таком порядке. Как я могла оправдать погоню за чем-то, чего я хотела просто потому, что мое сердце болело до такой степени, что меня едва не тошнило посреди ночи, когда мир затихал, а я беспокоилась о том, где Шазам, как он, плачет ли он в одиночестве - а в это время миллиарды людей могли погибнуть, если мы их не спасем? Как я могла оставить Танцора? Что, если он умрет, пока меня не будет?
В детстве мои мысли были такими линейными - из точки А в точку Б. Было то, чего я хотела, и что я делала, чтобы это получить. Но с возрастом у тебя внезапно появляются еще и В, Г, и так до Я, которые ты тоже должен принимать в расчет.
Впервые вернувшись в Дублин, я четко осознала, сколько времени пройдет для Шазама, пока я буду искать способ спасти его и вернуть нас обоих домой. Чем больше времени проходило, тем больше я волновалась, что когда вернусь за ним, он уже уйдет. У меня не только по-прежнему не будет его, мне придется заплатить цену, в которую мне обойдется возвращение - и все впустую.
Я опустилась на стул возле стола Риодана и подождала, пока он сядет по другую сторону. Когда он наконец-то сделал это, я сказала:
– Ты говорил, что можешь найти меня где угодно с этой татуировкой. Ты попросил меня не пользоваться ею, когда ты был ранен, и я этого не сделала. Теперь я хочу ей воспользоваться, - хоть и сказав это, я гадала, как мне поступить, если он скажет «да». Могла ли я оставить этот умирающий мир? Танцора?
Риодан потер подбородок, щетина бородки скребла по руке, и внезапно я представила, как эта челюсть вгрызается в человеческое бедро, вспомнила, каким мощным гладким черным зверем он стал, и я задрожала. Достав протеиновый батончик, я разом откусила половину.
– Думаю, у нас есть в лучшем случае неделя, прежде чем одна из дыр коснется земли, - сказал он.
– Это потребует больше времени.
Неделя? Мак мне этого не говорила! Но с другой стороны, я не видела ее несколько дней.
– Все об этом знают?
Он отрицательно покачал головой.
– Это породит панику. Мы как можно быстрее уводим людей из этого
Я удивила себя, подчинившись. Я собиралась кратко обрисовать ситуацию, но как только я начала говорить, все просто полилось наружу, как океан, сдерживаемый протекающей дамбой. Шазам жил, когда я о нем говорила. Я почти вновь чувствовала его тепло своим телом, слышала, как он сердито бормочет, требует ухода, внимания и еды, всегда больше еды. Боже, как я по нему скучала!
Я рассказала Риодану про встречу с Шазамом на планете Олеан с телепортирующимися деревьями, как он стал моим лучшим другом и компаньоном, о множестве миров, по которым мы путешествовали вместе, и приключениях, которые мы пережили. Я вспоминала, смеялась и светилась изнутри. Разговор отнес меня обратно в те миры, где мы с удовольствием самозабвенно играли, когда позволяли обстоятельства.
Я рассказала ему, как каждый день засыпала и просыпалась рядом с Шазамом. Четыре года, плюс-минус, мы были друг для друга целым миром. Мы охотились, готовили еду, заботились друг о друге, сражались и бежали со всех ног. Он был моей опорой, моим учителем, моим чемпионом, моим постоянным спутником, и день без моего любимого, ворчливого, смешного, потрясающего, депрессивного друга был равносилен дню, проведенному с ампутированной конечностью.
Риодан слушал, откинувшись на спинку кресла, уложив ботинки на стол, скрестив руки за головой, и пока я говорила, он менялся. И чем больше он менялся, тем больше я говорила.
Эти отстраненные серебристые глаза потеплели и ожили, открывая за собой сложные хрустальные глубины. Он улыбался, смеялся, полностью погружаясь в мои истории и задавая бесчисленное количество вопросов. Пролетали целые часы, пока я щедро кормила его историями о наших чудных приключениях, и застывшая часть меня оттаяла в нежное летнее озеро.
– Но не всегда были лишь игры и веселье, - сказал он наконец.
Я пожала плечами, перебрасывая ногу и оседлывая стул.
– А чья жизнь состоит лишь из них?
– Почему тебе пришлось его оставить?
Я закрыла глаза и тихим голосом рассказала ему о последнем мире, в который я прыгнула, следуя за Шазамом. У каждого мира были свои риски, но эта планета имела сразу несколько опасностей, которые в сочетании образовывали идеальный шторм.
Портал на планете Х - так я называла ее потому, что не пробыла там достаточно долго, чтобы узнать ее название - находился на маленьком острове посередине озера. Обитатели представляли собой примитивные племена со странно развитыми технологиями или магией, полуголые люди с тщательно украшенными перьями головными уборами. Они исполняли что-то вроде ритуальных танцев вокруг зеркала, когда мы пришли, и очевидно, имели дело с людьми или монстрами, вторгавшимися в их мир через портал, потому что они воздвигли вокруг него мощное поле, ловившее все и вся в момент выхода.
Планета также была одной из тех, что лишали меня силы ши-видящей.
Мы запрыгнули в портал, убегая от орды чудовищных ночных созданий на предыдущей планете, без вариантов вернуться, и оказались пойманы меж двух огней. Шазам мгновенно оказался заточен в мерцающей клетке. Либо я в последний момент ускорилась и увернулась от нее, либо она по какой-то необъяснимой причине меня не удержала.
Я знала, что клетка должна была меня удержать, потому что когда представители племени осознали, что я на свободе, они на меня напали.