Шрифт:
1 [Саманта]
[Благодарность моим друзьям — Анастасии Китовой и `Алану Протскому, за то, что согласились стать моделями для обложки, а так же благодарю их, Ажару Изтилеуову и Амину Мустафаеву за вдохновение идеей. Именно им четверым и посвящен этот роман]
— Не ходи, ты же знаешь, чем для тебя это обернется! — Кричала мне в след Анабель, пытаясь меня догнать.
— Только если меня раскроют. Я доберусь до Лондона и отошлю тебе весточку.
— С ума сошла! Саманта, ты
Я остановилась, позволив дорогой подруге догнать себя, наконец. Бедняжка не знает как удобно в штанах, и мучается в корсете и юбках. Я сама недавно открыла для себя этот факт, так же, как и комфорт коротких волос.
— Если будешь орать на всю гавань, то конечно все узнают! — не выдержала я.
Анабель схватила меня за запястья, по ее милому личику покатилась слезинка.
— Ты не можешь вот так просто взять и бросить меня!
— Мне не выжить в этом городишке. Ты забыла? Отец проиграл меня борделю! И если я тут останусь… — Язык не поворачивался продолжить предложение. — Они найдут меня, город маленький, тут мне не скрыться!
— А чем лучше в Лондоне?
— Там меня встретит брат.
— И как он примет тебя? И примет ли вообще? Вы не виделись больше десяти лет.
— Все будет хорошо, Анабель. Верь в меня.
Подруга опустила глаза. Огненно-рыжие пряди, выбившиеся из прически, упали на милое личико. Я обняла ее в последний раз. Возможно, больше мы никогда с ней не увидимся. Горькие слезы напрашивались и мне, я с трудом их сдержала. Малышка Анабель, моя названная младшая сестра. Мы с детства были вместе и никогда не расставались. И вот пришел час разлуки.
Мое сердце готово было разорваться на части. Я поспешно отстранилась, последний раз заглянула в ее изумрудные глаза. Мои пальцы сами собой потянулись к ее щеке, чтобы стереть ручейки слез.
— Все будет хорошо. — Шепотом повторила я, не убирая ладони с ее лица.
— Вот возьми. — Анабель протянула мне что-то. В мою руку, звякнув, упал мешочек.
— У меня есть деньги! — Запротестовала я, пытаясь вернуть подарок.
— Тебе нужнее. Возьми. Тут двадцать золотых дублонов. Хватит на первое время.
Я понимала, что для Анабель это мелочь. Она из богатой семьи, тем не менее, никогда не слыла жадиной или разбалованной девицей. Со мной она делилась всем, как и я не жалела для подруги последней краюшки хлеба.
— Спасибо. И прощай.
Я скрылась в лабиринте темных переулков. Фонарей в этой части городка отродясь небыло. Луна и звезды скрылись за плотной вуалью облаков. Но я хорошо ориентировалась в родном поселении.
В нос ударил соленый запах моря и тины. Я на месте. Корабли на пристани, казалось, спали. В ночной тиши было слышно, как плещутся о каменистый берег волны, как натягиваются тросы и позвякиваю цепи. Жуть одним словом.
Лишь на одном из этих громоздких кораблей горел единственный фонарь. А рядом, прихрамывая, вышагивал туда-сюда темный силуэт. Меня ждет.
Я взобралась на борт «Акульего зуба» и наткнулась на грозный взгляд боцмана.
— Впредь, будешь так опаздывать, тебя ждать никто не станет. Уяснил, малец?
— Так точно! — Я вытянулась по струнке.
— Ну и писклявый у тебя голосок. Как у девчонки. Ну и Кракен с тобой. Шуруй в кубрик, да выбери себе гамак по вкусу.
— А если он будет кем-то занят? — решила я рискнуть.
— Так скинь с него все лишнее и покажи кто тут главный. Все, малец. Завтра отплываем.
Я поправила за плечом свои пожитки и шагнула на встречу новой жизни.
Подыскав приличный гамак, я устроилась на нем. Правда первая попытка провалилась. Я с грохотом упала, разбудив пол команды.
— Растяпа! — проворчал кто-то с соседнего гамака.
— Пьяный что ли. И в койку нормально залезть не можешь?
— Волны из под ног палубу выбивают?
— Заглохните, раскудахтались! — Расхрабрившись, выкрикнула я, сделав голос, как можно грубее. Кто-то хотел было возразить, но меня поддержал еще один сонный моряк, явно обладающий авторитетом среди команды.
Лишь только все поутихло, я повторила попытку. Но и тут гамак накренился, и я начала соскальзывать. Ухватившись руками за основу, я попыталась восстановить равновесие, как червяк, по очереди перемещая части тела в середину гамака. Получилось.
Скоро матросы снова захрапели. Но мне сон никак не шел. В голове роилось столько мыслей, что хорошенько обдумать каждую ночи бы не хватило.
Отец продал меня в сексуальное рабство! Как он мог! За его грешную жизнь грязного безработного пьяницы должна расплачиваться я? Да ни за что! Ублажать мужчин, таких же пьянчуг, как он, а потом, когда состарюсь и приду в негодность, помереть на улице от голода? Да я лучше больше никогда не надену платье и навсегда распрощаюсь с косами, которые так любила.
Правда. Из всего, что я имела, я больше всего любила свои пышные русые косы. И никогда в жизни бы их не остригла. По крайней мере, я так думала.
Сегодня утром, подслушав разговор отца с его «товарищами», я сбежала из дому. Как водится, завалилась к подруге с крокодильими слезами. Но Анабель небыло дома, ее семья ушла на парад в честь нового лейтенанта. И стража меня не пустила.
Блуждая по улочкам, я приняла решение.
Осколком обрезала себе волосы, да утопила их в волнах Карибского моря. Долго стояла и провожала их мокрыми от слез глазами, пока те не ушли на дно.
Стащила с чьей-то бельевой веревки мужскую одежду. Она, правда, оказалась мне слишком велика. Но ничего. Перетянула грудь какими-то тряпками, заправила серую рубаху в грязно-коричневые брюки, затянула ремень потуже и отправилась на пристань.
Мне долго пришлось уговаривать капитана «Акульего зуба» взять меня в плаванье. Остальные на отрез отказывали, ссылаясь на недостаток места. Последний пассажирский корабль уплыл прямо у меня перед носом. А этот, вроде купеческий, отплывает завтра на зоре.