Песнь о Нибелунгах. Прозаическое переложение средневекового германского эпоса
Шрифт:
Король вместе с гостями отправились пировать. Столы ломились от дорогих вин и кушаний, и рыцари, утомлённые воинской потехой, тут же приободрились. До самой глубокой ночи пировали витязи. Бродячие певцы услаждали их слух, а хозяева, как и надлежит могущественным владыкам, не жалели дорогих даров.
Король дал Зигфриду право жаловать сверстникам в лен города и земли. И герой, подобно тому, как сам Зигмунд когда-то, столь щедро оделил их, что каждый остался благодарен ему.
Торжество продолжалось целую неделю. Зиглинда, чтобы расположить гостей к сыну, одаривала всех золотом, ибо знала, любовь подданных покупается отнюдь не скупостью. Самый последний шпильман ушёл богачом с того праздника – королевская семья и их гости были столь щедры, словно жить им оставалось лишь до рассвета.
Когда же пир окончился и гости стали прощаться, самые родовитые вассалы подошли к Зигфриду и сказали, что они были бы рады хоть сейчас увидеть его на троне, но герой даже и слышать о том не захотел.
– Покуда живы отец мой и мать, – ответил он им, – я не стану и помышлять о короне. Однако если некий враг вздумает вдруг угрожать моей стране, я с готовностью встану во главе войска вместо родителя.
Авентюра III
О том, как Зигфрид отправился в Вормс
Так, наслаждаясь жизнью, проводил свои дни Зигфрид, пока не прознал однажды о прекраснейшей деве, что живёт в Бургундии. Та девушка принесла потом герою много счастья, но, увы, и много горя. По самым далеким пределам разошлись слухи о красоте, добром нраве и уме Кримхильды. Множество рыцарей сваталось к бургундской красавице. Однако никто не мог покорить её сердце, ни в ком не увидела она мужа. Впрочем, она ещё не встретила того, кого предназначила ей судьба.
Зигфрид же тем временем крепко задумался, кого ему взять в жёны? Сказать по правде, вряд ли кто смог бы ответить ему отказом. Любая, даже самая знатная из девиц, не смогла бы отказать ему при сватовстве.
Мечта о том, чтобы найти свою любовь, не покидала воителя ни днём ни ночью. Да и родственники вместе с друзьями тоже всё упорней советовали избрать наконец себе невесту. И тогда ответил им Зигфрид:
– Я хочу взять в жёны Кримхильду. Никто не сравнится с ней в красоте, и даже величайший из королей счёл бы её достойной супругой.
Все пришли в сильное волнение, услышав ответ Зигфрида, а Зигмунд опечалился больше всех. Чувствовал он, что грозит несчастиями любовь сына к бургундской красавице. Когда король сообщил это известие Зиглинде, то и ей стало не по себе. Слышала она немало пугающего о Гунтере и его дружине, и теперь уже вместе с Зигмундом принялись они отговаривать единственного отпрыска от опасного сватовства. Однако пылкий Зигфрид не отказался от своего желания:
– Мои любимые отец и мать, пусть уж лучше я никогда не женюсь, если не могу пойти под венец с той, кого люблю. Поэтому, как ни уговаривайте, я не отступлюсь.
– Что ж, если ты столь упорно стоишь на своём, – ответил король, – я не стану препятствовать тебе и помогу, чем смогу. Но, прошу, помни, люди Гунтера горды и чванливы, а отважный Хаген стоит их всех вместе взятых. Очень ревностно заботится он о чести своего короля. И потому, когда будешь свататься к высокородной красавице, будь осторожен, чтобы не вышло у вас с ним ссоры.
– Не стоит беспокоиться, отец, – беззаботно отвечал Зигфрид. – Если короли не отдадут невесту по доброй воле, отберу силой. А их земли и замки возьму вместо приданого.
– Опасные речи, – нахмурился Зигмунд. – Если дойдут они до бургундских владык, тебе следует навсегда забыть дорогу к ним. К тому же хочу напомнить, – добавил король, – что не следует брать невесту силой. Однако если ты решишь взять с собой охрану, я знаю немало надёжных людей.
– Я еду не на войну, – ответил смелый королевич. – И вряд ли смогу я обрести любовь Кримхильды, если навяжусь ей в супруги при помощи оружия. Нет, только честью и доблестью смогу я завоевать её сердце. Поэтому в Вормс я возьму с собой всего одиннадцать бойцов. И я хотел бы попросить вас одеть моих спутников подобающе случаю.
Зигмунд тут же распорядился наделить его свиту богатыми двухцветными мехами.
Зиглинда, узнав, что сватовство всё же состоится, не сдержала слёз, так стало ей страшно за сына. Что если он не вернётся? Что если Гунтеровы вассалы убьют его?
Зигфрид пришёл в покои, где в печали сидела его мать, и принялся ласково утешать её:
– Матушка, утрите слёзы. Не бойтесь за меня, мне по силам сокрушить любых противников, сколько бы их ни было. А вместо того, чтобы плакать, снарядите нас самой лучшей одеждой, чтобы моим достойным бойцам было в чём щеголять перед бургундами. И я буду несказанно благодарен вам за это.
– Если ты упорствуешь, я не могу отказать тебе, и дам твоим спутникам такое платье, что даже знатнейшие из витязей будут им завидовать.
Королевич поклонился ей и промолвил со всей учтивостью:
– Нас будет немного, всего двенадцать человек вместе со мной. Собирайте же нас поскорее, очень мне хочется увидеть прекрасную Кримхильду.
Зиглинда призвала девиц и те засели за работу. Без сна и отдыха трудились девы, чтобы успеть сшить одежду к отъезду Зигфрида. Отец снабдил сыновнюю дружину лучшими доспехами: дал блестящие шлемы, прочные щиты, хитро сплетённые кольчуги.
Настал день отъезда. Весь двор – и мужчины, и дамы – пребывал в большой тревоге: как знать, что ждёт Зигфрида и его спутников при бургундском дворе? Путники уложили поклажу на вьючных лошадей, а сами уселись на лихих скакунов.
Зигмунд испросил у родителей разрешения ехать. С тоской и печалью отпустили они его.
– Не тревожьтесь за меня и не плачьте, – утешал их ласково Зигфрид. – Моей жизни ничто не может угрожать.
Провожающие, однако же, пребывали в большой грусти. Их угнетало предчувствие, что лишь горе принесёт эта поездка.
Семь дней во весь опор мчались герои вдоль Рейна и, наконец, прибыли к бургундам в Вормс.
Многие собрались посмотреть на чужаков. Да и, сказать по правде, там было на что посмотреть. Воинские уборы нидерландцев сверкали на солнце золотом. На каждом из бойцов звонкий шлем, в руке прочный щит, мечи свисали до самых шпор. В руках витязи несли тяжёлые копья, а у Зигфрида же было самое мощное, толщиною в две пяди. Его стальное остриё легко распарывало любую броню. Кони у бойцов тоже были на загляденье – золотые уздечки, шёлковые поперсия.