Песнь об Альбигойском Крестовом походе
Шрифт:
И мэтр Милон, в латыни столь поднаторелый.
10 На совещанье том решение созрело,
Немало от него в огне войны сгорело
Мужей, и донн, и дев. Владенье их скудело... (сноска)
Ни платья, ни плаща. Печальней нет удела.
Решенье то карать бунтовщиков велело
15 От Монпелье и до Бордо в округе целой:
Так мне рассказывал достойный Понс де Мела18.
Его отправил в Рим король, сеньор Туделы,
Памплоны-города и крепости
Отважней рыцаря земля еще не зрела:
20 Король Мирмамолен изведал то всецело:
Наваррца воинство, с ним - сир Кастильи смелый
И Арагонский сир, - эмира одолело19.
Об этом песнь сложить охота мне приспела
Сей подвиг незабвен.
(*Но лучше бы Кретьен...)
[6]
Но вот аббат Сито, что был дотоль согбен,
Меж мраморных колонн воспрял и встал с колен,
И Папе рек: "Сеньор, свидетель Сен-Мартен,
Довольно слов пустых деяниям взамен.
5 Диктуйте ж знатокам латинских вы письмен:
С посланьем поспешу я прочь из этих стен,
Пусть слово ваше облетит французский лен,
Овернь и Перигор, Гасконь и Лимузен:
Тем прощены грехи, кто примет крест, смирен,
10 По миру целому до византийских стен.
А кто откажет - пусть вина не пьет, презрен,
Не будет со стола вкушать по многу ден,
Не будет ни в шелка, ни в бархат облачен,
Не будет, коль умрет, достойно погребен".
15 Тут возопили все: "Сей план благословен,
И нет к тому препоны!"
[7]
Когда аббат Сито, достойная персона
(Что после стал архиепископом Нарбонны),
Мудрейший среди слуг Господнего закона,
Сказал сии слова, молчали все смущенно.
5 Один лишь Папа рек в ответ ему резонно:
"Брат, отправляйся же немедля в Каркассонну
И в град Тулузу, что на берегу Гаронны.
Ты поведешь войска на злое племя оно.
Дай отпущенье тем, что в вере непреклонны.
10 Пусть верные Христу и нам мужи и жены
Пойдут войной на тех, что к лживой вере склонны".
На том аббат отбыл, едва пробило ноны,
И быстро поскакал он к землям отдаленным.
И были с ним: архиепископ Таррагоны,
15 Епископ Лерида, епископ Барселоны
И близкой к Монпелье цветущей Магелоны,
И городов, у врат испанских возведенных
Бургоса славного, Памплоны, Тараскона;
Так уезжал легат.
[8]
Так, в путь благословлен, в седло воссел аббат
И поскакал в Сито, где братья все подряд
Оделись в белое - обычаи велят
В день Божьего Креста, что христиане чтят,
5 Сходиться братии на праздничный
На мессу пышную колокола звонят,
А после проповедь речет достойный брат,
Сподвижники ж его все внемлют и молчат.
Им буллу он явил, чьи буквы говорят:
10 Всем ехать должно на восход и на закат
По всей земле, где днесь Христа и Церковь чтят.
Во Франции ж в поход сбираться всякий рад:
Ведь крестоносцам отпустить грехи сулят.
Глазам не верилось, сколь был велик отряд
15 Тех, что еретикам с вальденсами грозят. (сноска)
Бургундский герцог крест там принял, говорят,
Неверский граф, и всяк, кто знатен и богат.
И справа на груди у рыцарей горят
Шелка крестов - на них не пожалели трат!
20 Равно как на металл мечей и крепких лат.
Был каждый снаряжен на самый лучший лад,
Гербы на чепраках коней ласкали взгляд.
Ни клирик, ни мудрец умней меня стократ
Не описал бы все как есть, бьюсь об заклад,
25 И не сумел бы счесть священство и солдат,
Когда собрались под Безье, могучий град,
Войска со всех сторон.
[9]
Когда Тулузский граф был вестью поражен,
И с ним виконт Безье и всяк иной барон,
Что франками поход в их край провозглашен,
Я чаю, каждый был не рад, но удручен.
5 В ту пору на совет весь клир был приглашен;
Туда же, в Обенас, явился граф Раймон,
И каялся в грехах, коленопреклонен,
И о прощении взывал к аббату он.
Но отказал аббат, ссылаясь на закон:
10 Он властью отпускать грехи не наделен,
Пока вопрос открыт и в Риме не решен.
Сказал бы я еще, но есть ли в том резон?
И спешно отбыл граф, отказом огорчен.
К владетелю Безье воззвал о мире он:
15 "Друг другу, сын сестры, не след чинить урон.
Поставим пред врагом мы сообща заслон,
Чтоб целы были мы и край наш защищен".
"Не да, но нет", - так был ответ произнесен,
И граф уехал прочь, отказом раздражен,
20 И поскакал в Прованс, где Арль и Авиньон.
Теперь волнующий придам я сказу тон:
Был Песни дан почин в один из майских дён,
Когда весь Божий мир цветеньем напоен,
Двенадцать минуло веков с благих времен
25 И десять лет, - как был Господь наш воплощен.
Гильемом сказ сей в Монтобане сочинен.
И впрямь, будь мэтр Гильем удачей одарен,
Как всяк дурной жонглер иль глупый пустозвон,
Стекались бы дары к нему со всех сторон,