Песнь Отмеченной

Гейзер С. М.

Она подсунула пальто и наволочку под две ножки кровати, чтобы легче было плавно и бесшумно протащить ее по полу. Затем перетащила кровать под окно. Сняла с нее одеяла и простыни и связала их вместе. Перекинув импровизированную веревку через плечо, она взобралась на карниз окна и выглянула наружу.

После конца веревки оставалось еще футов десять или около того, но она могла это пережить. Она падала и с худших высот; нужно было только правильно приземлиться. Это было достаточно легко.

Она натянула веревку и медленно опустила ее, и только успела

забраться на узкий карниз окна, как услышала, что дверь позади нее открылась.

–  Привет.

Это была Тара.

Кас не смотрела на нее; она продолжала балансировать на карнизе и пыталась выбрать идеальный угол для начала спуска.

— Куда-то собралась?

— Да, — огрызнулась Кас. — Вы не можете держать меня здесь. Он не может держать меня здесь. Что бы этот высокомерный ублюдок ни планировал для меня, он может проглотить эти планы и подавиться ими, потому что я ухожу.

— Поля Забвения простираются на сотни миль во все стороны, — спокойно сказала Тара.

У Кас свело живот при этой цифре, но она стиснула зубы и сказала:

— Мне все равно.

— У тебя нет оружия.

— Плевать.

— У тебя нет ни еды, ни воды, и ты не найдешь ничего из этого в полях.

— Мне. Все. Равно.

Тара фыркнула.

Кас слышал, как она подошла ближе, но все еще не смотрела на нее.

— Ну, прежде чем ты уйдешь, — сказала Тара, — ты должна знать, что не все было ложью.

Кас следовало прыгнуть.

Она не знала, почему не сделала этого.

— Или, по крайней мере, я так не думаю. Мы не собирались обманывать тебя, и уж точно не планировали приводить тебя сюда. Целью Эландера всегда был Варен и королевская семья, но… мы не знали, кто ты, до прошлой ночи.

Любопытство взяло верх над ней; как бы Кас ни хотела сбежать, она также хотела получить объяснения. И из трех ее похитителей Тара всегда была наиболее откровенна в своих словах. Кас все еще не доверяла ей, но, возможно…

Вздохнув, она наконец-то перевела взгляд на Тару.

— Я все еще не понимаю, кто я. И я до сих пор не понимаю, почему Эландер нацелился на Варена.

Тара некоторое время смотрела на дверь, тревожно постукивая костяшками пальцев друг о друга.

— Ты можешь поговорить со мной, — тихо сказал Кас. — Я не скажу Эландеру, что ты мне что-то рассказала.

Она кивнула, и ее взгляд переместился на смертельную хватку, которой Кас держала импровизированную веревку.

— Может, тебе стоит присесть? Ну, знаешь, сюда.

Кас на мгновение свесилась с оконного карниза, скептицизм все еще заставлял ее колебаться. Но потом она закрепила веревку и опустилась на кровать. Опустилась на край кровати. Сложила руки на груди, устремила взгляд на Тару и стала ждать.

Тара бросила последний осторожный взгляд в сторону двери, прежде чем заговорить:

— Давай начнем с самого начала, хорошо?

— Только побыстрее.

— Начало очень важно.

— Тогда рассказывай.

— Верно. Ну, это началось, когда отец Варена — король, который в конце концов стал королем-императором Анриком де Соласеном — заключил сделку с богом Хитрости, несколько десятилетий назад. Вот как Анрик стал императором, как он сверг трех других королей и королев Кетры… он не свергал их. Этот верховный бог сделал это за него.

— И в обмен Анрик поклялся, что создаст империю, где божественная магия процветает и помогает восстанавливать богов и их силы. Потому что именно использование этой магии, видишь ли, поддерживает богов не только физически, но и способными использовать свои силы в любом царстве. Когда была заключена эта сделка, пользователей магии уже было так мало в Кетранской Империи, что большинство старых богов и богинь уже не могли ходить по царству Кетры. И, как часть сделки с богом Хитрости, Анрик собирался это исправить.

— Но Анрик пошел против своего слова? — догадалась Кас.

Тара кивнула.

— Он поверил, что сможет уничтожить богов, удвоив усилия, приложенные его отцом и дедом, то есть избавившись от еще большего числа отмеченных божественной силой. Глупо было верить, что Анрик поступил бы иначе, разве что… — она сделала паузу, и ее глаза снова метнулись в сторону — на этот раз не к двери, а к небесам, словно она боялась, что сам бог Хитрости может подслушать. Как будто этот верховный бог мог спуститься и наказать ее за то, что она назвала его поступок глупым.

— Но у бога Хитрости репутация безрассудного, — продолжала она. — И другие Мораки позволили ему заключить сделку, полагаю, потому, что были обеспокоены и, возможно, даже немного в отчаянии. Ведь что, если бы стирание магии в Кетре начало распространяться на соседние империи?

Кас не ответила. Но теперь она внимательно слушала, на мгновение забыв о своих планах побега.

— Если их магия полностью исчезнет из этого мира, то исчезнут и те старые боги, — продолжала Тара, отвечая на свой вопрос. — Поэтому бог Хитрости заключил эту сделку — и часть ее заключалась в том, что он также гарантировал безопасность нового короля-императора. Анрик и все, кто разделяет его кровь, будут жить неестественно долго, так долго, что сами боги не смогут к ним прикоснуться. Но это не давало такой защиты его народу. И вот, когда сделка сорвалась, именно люди Анрика — не отмеченные, конечно, — пострадали за него.