Песнь Отмеченной

Гейзер С. М.

Кас отругала ее за то, что она говорила о конце так, словно он был чем-то предопределенным. Но на следующее утро она сразу отправилась на рынок и купила еще один колокольчик, чтобы повесить его за окном, будто каждый из них мог повернуть стрелки часов жизни Асры немного назад, к тем дням детства — и таким образом сделать ее бессмертной.

Через нескольких минут совместных посиделок глаза Асры закрылись. Она начала напевать тихую, знакомую песню под звон колокольчиков. Когда она прекратила, ее тело немного покачнулось, и Кас испугалась, что она снова заснула

сидя. Кас начала двигаться, чтобы поймать ее, но Асра открыла глаза, посмотрела на нее долгим, испытующим взглядом и сказала:

— Ты не спала прошлой ночью, верно?

— Я… эм, нет, — сказала Кас, откидываясь на нагретую солнцем стену.

— Штормы?

— Да.

Конечно, дело было не только в них, но Кас не хотела беспокоить ее.

— Тогда почему ты здесь, а не в своей постели?

— Я не устала.

— Хм.

— Правда, — сказала Кас, пожимая плечами. — Ты меня знаешь.

Асра все равно прищурилась, словно пытаясь убедиться, что она смотрит на настоящую Касию, а затем с легким смешком сказала:

— Да, полагаю, что знаю, верно? Мое беспокойное сердечко.

Кас слегка улыбнулся этим словам; это было ласковое прозвище, которым Асра начала звать ее много лет назад.

Что делаешь, мое беспокойное сердечко?

Куда идешь?

Здесь ты в безопасности, мое беспокойное сердечко.

— Но иногда мне все еще трудно поверить в это, — продолжила Асра, ее лицо сосредоточенно сморщилось. — Все эти годы мы были вместе, и я все еще ни разу не слышала ни о ком другом Отмеченном Тенью, кто получил бы хоть что-то хорошее, пережив эту отвратительную болезнь.

— Думаю, мне просто повезло, — сухо сказала Кас.

Повезло — неподходящее слово. Не совсем. Потому что, хотя выживание после болезни, казалось, сделало Кас в некотором смысле сильнее, она также оставила после себя несколько неприятных побочных эффектов: странные, кошмарные видения, когда ей удавалось заснуть, еще один триггер в копилку ее парализующего беспокойства… и, конечно, такая внешность, из-за которой ей было невозможно слиться с толпой, не используя магию.

И все же могло быть и хуже.

Стоит только взглянуть на Асру.

Прошло двенадцать лет с тех пор, как Асра подхватила Теневую Болезнь, и за это время ей стало лучше, чем большинству больных, благодаря небольшой удаче и большому количеству нелегального лекарства. Но в последнее время каждый уходящий сезон приносил с собой все больше моментов слабости. Больше боли. Еще больше моментов, когда она, казалось, полностью ускользала из этого мира, только чтобы вернуться, не помня, как уходила в никуда. А теперь дошло до того, что она едва могла выползти из своей постели без посторонней помощи.

Каждый раз, когда Кас навещала ее больничную койку, все снова напоминали о том, что это может настигнуть и ее тоже.

Ее самым большим страхом было то, что болезнь настигнет ее внезапно, что она сможет сбить ее с ног посреди работы, и что она не сможет продолжать выполнять работу и зарабатывать деньги, чтобы покупать лекарства и все остальное.

И кто тогда будет поддерживать Асру?

Она не была уверена, что Зев и другие пойдут на то же, что и она, чтобы сохранить свою наставницу живой и здоровой. Они никогда не говорили этого вслух, но Кас могла сказать, о чем они думали: это лишь вопрос времени, когда они все равно ничего не смогут сделать для Асры. До того как ее разум померкнет вместе со всем остальным, и тогда отпустить будет ее самым хорошим поступком.

В глубине души Кас знала, что они правы.

Но она по-прежнему не собиралась прекращать борьбу за Асру, пока ее наставница неизбежно не испустит последний вздох.

— В любом случае, неудивительно, что я не сплю, но зачем так тратиться на завтрак? — спросила Асра. — По какому случаю?

— Без повода. Я просто знаю, что фрукты сангос — твои любимые, и предположила, что ты устала от каши и хлеба.

— Не вижу ничего плохого ни в каше, ни в хлебе.

— Полагаю, ты съела их уже больше тысячи раз.

— Я никогда не баловала тебя, так что не знаю, откуда у тебя появилась идея баловать меня.

— Я хорошо поторговалась, — Кас откинулась на теплую стену, улыбаясь суровому выражению лица Асры, прежде чем откусить еще один кусочек острого фрукта. — Так что на самом деле я тебя совсем не балую.

Асра выгнула бровь.

— Надеюсь, ничего незаконного?

— Не в этот раз.

— Хорошо. Ты выше мелкого воровства.

Кас кивнула, хотя ее улыбка стало немного шире при этой мысли.

— Опять же, кражи — причина, по которой мы встретились, — отметила она.

Взгляд Асры снова стал суровым, но вскоре она сдалась со счастливым вздохом.

— Единственный хороший момент, к которому когда-либо привело воровство.

— Очень хороший момент, — согласилась Кас.

Эта встреча была одновременно ярким и болезненным воспоминанием в памяти Кас. Она, еще совсем недавно осиротевший ребенок, бродила по улицам города Грейедж, наполовину одурманенная и отупевшая от сильного голода, который заставил ее подумать, что это хорошая идея — попытаться украсть сумку, оставленную без присмотра возле магазина.

Оказалось, что эта сумка принадлежала стражнику, сопровождавшему Короля-Императора Анрика.

Ей удалось незаметно выхватить ее у стража, но второй страж поймал ее прежде, чем она смогла сбежать. Ее избили там, посреди пыльной улицы, за преступление, избили оружием с металлическим наконечником, которое жгло, как огонь, и пролило так много ее крови, что она чуть не потеряла сознание.

Затем из кареты вышел сам король-император. Ему хватило одного взгляда на внешность Кас — на кончики ее неумело выкрашенных волос и глаза, которые она еще не знала, как правильно прятать, — и он понял, кем она была.