Песнь праха
Шрифт:
— Ну, прекрасно. Меня зовут Ян, и прежде всего мы с вами займемся восстановлением некоторых мыслительных и двигательных моделей. Вы меня понимаете?
— Э-э… если вы говорите, что…
Вдруг из дальнего угла Отделения реабилитации раздался странный сдавленный вопль. Взглянув туда, Донал поначалу не совсем понял предназначение аппарата загадочной геометрической формы, стоявшего там одному Аиду известно для каких целей, но затем он заметил, что в аппарате находится человек.
Тело этого человека корчилось в жутких конвульсиях.
Затем на одно короткое мгновение все тело расползлось в стороны, подобно амебе десяти-двенадцати футов диаметром, а потом вновь приобрело обычную человеческую форму. Мужчина согнулся, схватившись за живот — его рвало. Ещё один андрогин-терапевт поднес ему ко рту картонное ведерко.
— Перед вами Энди, — Ян ткнул своим длинным устрашающим пальцем в пациента, — его терапевта зовут Аликс.
— Очень, очень хорошо, — пробормотал Аликс несчастному, которого звали Энди.
— Вы что, хотите разорвать его на части? — Доналу захотелось вскочить с кресла и броситься наутек, но, стоило ему немного напрячь мышцы, как он ощутил страшную жгучую боль. — Вы же убьете его.
— Нет, не убьем. Расслабьтесь. — Ян провел своими длинными пальцами, заканчивавшимися мягкими подушечками, по лицу Донала. — Энди подвергся воздействию дезинтегрирующего поля. Мы пытаемся научить его самовосстановлению.
— О! — Веки Донала вздрогнули.
И вновь руки Энди вздулись, правая сделалась больше левой, а лицо все увеличивалось и увеличивалось.
— Видите естественное стремление к полному расширению? — Ян сделал жест в сторону пациента, и кресло Донала подъехало к Энди. — Именно так ваша нервная система воспринимает мир с точки зрения осязания. Руки и лицо более чувствительны, чем…
Все тело Энди начало как будто рваться вперед, растекаться по комнате, но Аликс крикнул ему:
— Нет! Соберитесь!
— Не могу…
— Должны!
Энди взвыл, но вновь привел свое тело в нормальное состояние. Затем взглянул на Донала и едва заметно улыбнулся ему, хотя по щекам у него текли слезы.
— Некоторые люди заплатили бы за это неплохие деньги.
— Я бы отдал все, что имею, только чтобы оказаться где-нибудь ещё.
— Пожалуйста, — по груди и лицу Энди пробежала жуткая рябь, — не смешите меня.
Но тут кресло Донала резко развернулось. Настало время и для его лечения.
Когда Донал вернулся в палату, тело его разрывалось от боли, но, чувствуя, что лечение идет на пользу, Донал пребывал в странном состоянии между мукой и радостью. Он сидел рядом с кроватью на жестком деревянном стуле, и тут услышал какие-то голоса, доносившиеся из сестринской, которые вели загадочную беседу.
— …командир, я не уверена, что он к этому готов.
— Уверяю вас, сестра, я буду очень сдержанна и немногословна.
— Вы хотите сказать, — послышался голос сестры Фелиции, и
Мгновенная пауза и ответ:
— Вы очень проницательны, сестра. Вижу, что лейтенант Риордан находится в хороших руках.
— Возможно. Сюда, пожалуйста.
Сестра Фелиция прошла по широкому проходу между кроватями, прищурив свои кошачьи глазки, а ушки прижав к голове. Волосы у неё соблазнительно струились по спине. За ней шла та самая бледная женщина, которая стреляла в Донала из стреломета. Сегодня на ней были светло-голубой костюм и темно-синие перчатки. А у неё за спиной…
Нечто?
Сестра Фелиция обнажила свои очаровательные клыки.
— Хорошо, Донал. Вызовите меня, если вам что-нибудь потребуется. — Она положила ему в руку зеленый камень. — Сожмите его, и я буду здесь через секунду.
За спиной у пришедшей к нему женщины зарябил воздух. И рябь приняла почти человеческие очертания.
— Спасибо, — обратился Донал к сестре Фелиции. — Вы самая лучшая.
— Я знаю. — Она тихо рассмеялась. — Помните, вам нужно будет просто надавить на камень.
И она вышла, немногословная и элегантная. Донал и его бледная гостья проводили её взглядом. Выдержав небольшую паузу, гостья спросила:
— Вы помните, кто я такая?
— Помню… — Над правым глазом Донала начал формироваться очаг боли. — Конечно, не как вас зовут, но я помню, как тогда в домике…
Ты слышишь кости?
Однако слова теперь звучали далеко и уже совсем ненавязчиво, просто как неприятное воспоминание. Но вот из-за возникшего у Донала перед глазами образа дивы, распростертой на столе — мертвой дивы — все внутри у него перевернулось. Он отодвинулся, схватил урну, и его вырвало.
— Возможно, мы поспешили.
— Нет, все нормально. — Донал вытер рот тыльной стороной ладони. — Итак, кто же вы такая?
— Лора Стил. — Она протянула ему руку в перчатке. — Рада теперь уже по-настоящему познакомиться с вами.
— Э… — засопел Донал. — По-настоящему мы познакомимся, когда я буду в нормальной форме. Ну, как бы то ни было, вы та самая командир Лора Стил?
— Та самая. А это, — Лора кивнула на рябь в воздухе, — Ксалия. Она член федеральной опергруппы, которую я возглавляю.
— А! — Донал откинулся на спинку своего твердого стула. — Вы пришли, чтобы поднять мне настроение или чтобы допросить?
— Ни то и ни другое. Наша цель — завербовать вас.
— Вы шутите. — Донал закрыл глаза и вспомнил свою долгую поездку в лес и неизвестно сколько дней продолжавшееся пребывание в домике деда в полубреду над распростертым телом дивы и подготовку к очищению её костей. — Сколько законов я нарушил?
— Вас очень хорошо зомбировали.
— Да, но все-таки… Разве упомянутый факт освобождает меня от ответственности?