Песнь Шеша
Шрифт:
С громким хлопком и очень довольным смехом, огненное божество исчезло, оставив меня с раскрытым ртом. Вот гаденыш, знает куда надавить и как испортить настроение! Конечно же, после этих слов мне не хочется откладывать решение проблем на завтра.
— Я все слышу, — буркнул Шеш, намекая на то, что мысли его далеких потомков не являются чем-то сокровенным.
Я тут же прошипела в пустоту:
— Это прекрасно, не люблю говорить гадости за глаза! Адресат должен быть в курсе того, что я о нем думаю.
Подхватившись и спрятав в карман свободного домашнего платья заветный пузырек, я спешным шагом выдвинулась из своих апартаментов. Охрана, в виде двух молодцов в легких стальных кирасах, вытянулась по струнке, стоило мне появиться в коридоре. Смерив их светящимся от злости взглядом почти оранжевых глаз с вытянутым зрачком, я прохрипела:
— Где покои Великого кнеза Рогнара?
Струхнувший, но старательно не подающий виду гвардеец быстро указал рукой на вторые двери, расположенные рядом с моими апартаментами. Не совсем напротив, как говорил Артанейн, но хорошо, что далеко ходить не надо. Сейчас я покажу ему наследников! Единственное, охрана, так же расположенная и у дверей повелителя оборотней, скрестила копья у его дверей, явно намекая, что без разрешения пройти мне никто не даст.
— Кнез там? — с ласковой улыбкой произнесла я, отчего гвардейцы вроде бы стали даже меньше ростом.
Родовые татуировки, подчиняясь нестабильному эмоциональному состоянию, тут же покрыли кожу ладоней, рук, поползли на грудь и чуть коснулись шеи. Еще немного и я вышибу двери проклятого мандебурца одним взглядом.
— Там, но на не велено… — неуверенно пробормотал один из стражников, но на его счастье в этот момент двери приоткрылись, и звонкий девичий голосок недовольно произнес:
— Что за шум, уже почти ночь? А ещё дворец называется, попрошайки уже и сюда пробрались!
С ужасом глядя на меня, гвардеец попытался в спешке исправить ситуацию, чтобы Милица по своей глупости не ляпнула еще одно оскорбление, после которого от нее может остаться только маленькая горстка пепла. Драконье дыхание страшная вещь, любая магия против него бессильна, а оно доступно мне даже в человеческой ипостаси после небольшой трансформации.
— Госпожа, это не… Это княгиня драконьего племени, видимо хочет…
— Спасибо, дальше я сама, — я прошла чуть вперед, демонстрируя уверенность в том, что войду внутрь в любом случае, но Милица, рослая девица с длинной светлой толстой косой и чуть раскосыми светлыми глазами, блестевших бессильной злобой, выскочила вперед и перегородила мне дорогу.
— Ты туда не пройдешь, — разъяренно прошипела она, демонстрируя ряд острых и крупных хищных зубов матерой волчицы, — ты опоздала и кнез теперь мой! Так что убирайся туда, откуда пришла!
Стража переглянулась, вмешиваться в разборки двух нелюдей, да еще и женщин, было очень чревато, но и уйти с поста они не могли, Артанейн был скор на расправу и запросто отвернет им головы даже не прибегая к услугам палача. Не глядя в их сторону, я повелительно бросила:
— Свободны. С его величеством я уже обо всем договорилась.
Вряд ли гвардейцы мне поверили, но, подхватив своих товарищей у моих дверей, быстро покинули поле боя. Я тоже прибегла к частичной трансформации и многозначительно ощерилась: мои клыки были крупнее и острее, чем у волчицы. Еще оборотни меня тут будут пугать, когда я только одним весом могу задавить с десяток таких, как Милица.
— Вот пусть мне Рогнар сам это и скажет, в лицо или ты боишься, что это не произойдет?
Женщина неприятно взвизгнула, светлые глаза начали приобретать желтоватый оттенок, а зрачок медленно вытягивался в щель, как у меня. Только у драконов такие глаза были всегда, даже в человеческой личине, а оборотни не отличались от человека ничем, кроме более развитой физической силы.
— Мы поженимся через неделю!
— Ну, это вряд ли. Я как-то не склонна делиться своими мужьями.
Сказав это, я попыталась пройти, но оборотень кинулась на меня с кулаками, желая потеснить, а потом и выгнать со своей территории. По-женски мне даже было ее жалко: Рогнар собирался утешиться с первой попавшейся особой, и ему было все равно, кто это будет. А для Милицы это огромный шанс в жизни, возвысится самой, и дать своим детям будущее, которое мое появление могло отнять. И сейчас, отпустив на свободу все звериные чувства, она будет драться за свое место любым способом. Ну не убивать же ее только потому, что мы с огнаром два идиота, которые раньше не могли разобраться в своих отношениях и впутали посторонних?
Пришлось повозиться и, получив огромную царапину по всю скулу, я скрутила грязно ругающуюся барышню и, открыв ногой вход в свои покои, быстро связала ее и отнесла в подсобку: это единственное помещение, где дверь открывается не вовнутрь. Все это время Милица брыкалась и орала, но никто не спешил ей на помощь, о чем я тут же ей сказала:
— Что-то кнез не торопиться тебе на выручку, хотя ты орала так, что и глухой бы проснулся.
— Он у короля, подписывает какие-то бумаги, — нехотя буркнула женщина, с изумительной ненавистью глядя на меня, — долго продержать меня здесь ты не сможешь. Сейчас прибегут гвардейцы и тебе мало не покажется.
— Не прибегут.
— Такая большая и такая тупая, — презрительно фыркнула бывшая невеста Рогнара, — верно говорят, что у драконов мозг с напёрсток, только тело большое. Они придут, просто ушли за помощью, нас было слышно даже на первом этаже!
— Пока его величество изображает глухоту во всем, что касается спасительницы его любимого племянника, мне не о чем беспокоиться, — с сочувствием отозвалась я и быстро засунула ей кляп в рот, еще и связала, чтобы не она не выплюнула.
Долго держать ее здесь мне и не надо, только бы поговорить с Рогнаром, понять, на что он настроен, а там буду думать, применять аверис или нет. Одну-две капли не почувствуют даже оборотни с их великолепным обонянием, а больше добавлять нельзя. Придвинув шкаф к двери, за которой осталась Милица, мало ли, лучше предусмотреть вариант, что она может освободиться и попытаться сбежать, я быстро шмыгнула в апартаменты Рогнара, надеясь, что ждать его долго не придется. Почему-то я быстро устала, хотя раньше могла не спать двое суток и чувствовать себя вполне бодро.
Ждать кнеза действительно долго не пришлось, потому что когда я открыла дверь, он уже был там. Стоял ко мне спиной, расстегивая золотые треугольные пуговицы на белоснежной шелковой рубашке. Едва я вбежала внутрь, как все слова, которые все это время вертелись в голове, что нужно ему сказать, как попытаться объяснить что все это время чувствовала, в чем сомневалась, почему ушла… выветрились в одно мгновение. Я просто захлопнула двери, отрезав пути к бегству и глядя голодными глазами в одеревеневшую спину огнара, ждала. Он сразу почувствовал, что это не Милица и узнал меня: ни за что не поверю, что мог забыть мой запах. Он по нему приходил ко мне во сне, когда не было возможности встретиться в физическом мире. Такое забыть не возможно, даже если он возьмет десять жен и сотню наложниц.