Песнь земли
Шрифт:
Филиппа закивала, не в силах сразу ответить, так как рот ее был набит восхитительным сыром.
— Я не могла иначе, — проглотив наконец еду, проговорила девушка. — Если ты не возражаешь, то я предпочла бы продолжить свое путешествие.
— Вряд ли это получится. Леди столь юного возраста и твоего положения не должна перечить отцу. — Дайнуолд замолчал и оценивающе оглядел Филиппу, что той совсем не понравилось. — Дочь не смеет идти против воли отца. Что касается замужества, то его цель — увеличить богатство семьи, расширить ее земли или упрочить влияние при дворе. Ты не можешь этого не знать. Неужели тебя плохо воспитывали? Может
Увеличить свои земли или богатство? Филиппа покачала головой: ее брак с Вильямом де Бриджпортом не принес бы семье ни того ни другого.
— Сэр, я сама легко доберусь до моего кузена, если только вы покажете направление на Сент-Ивес.
Дайнуолд что-то прикинул в уме, затем встал и прошел к своему креслу.
— Иди сюда. Сядь на пол, — бросил он через плечо.
Филиппа схватила последние кусочки хлеба и сыра и последовала за ним. Когда она села, платье опять задралось выше колен. Она жевала хлеб, смотрела на Дайнуолда и молилась, чтобы он ничего не спрашивал, пока она не доест. Однако его последующие слова чуть было не заставили ее поперхнуться.
— Я могу потребовать за тебя выкуп. Насколько мне известно, твой отец очень богат. Бошам славится плодородными землями, и так было еще двести лет назад, когда Вильям подарил его Рольфу де Бошаму. Кроме того, говорят, лорд Генри имеет влияние при дворе. — Дайнуолд замолчал и повернул голову; проследив за его взглядом, Филиппа заметила горбуна. — Я считал, что мы разговариваем без свидетелей. Подойди сюда, Круки. Как ты думаешь, какой выкуп мы получим за эту девку?
Круки проковылял вперед, оглядел Филиппу с ног до головы и сказал:
— Высокая девка, хозяин, даже когда сидит, сильная и большая. Ее ноги кажутся бесконечными. Клянусь мощами Святого Андрея, она одного с тобой роста.
— Ну нет, — возразила Филиппа, — он выше меня почти на четыре дюйма.
— Да, ты прав, — сказал Дайнуолд, на обращая внимания на слова девушки. — Это Круки, — пояснил он через секунду, — мой шут, мои уши и глаза, к тому же беспримерный наглец и лентяй. — Дайнуолд заметил, как нос Филиппы тут же задрался вверх. Симпатичный точеный носик, но нахальный и высокомерный, — одним словом, вполне подходящий для Филиппы де Бошам.
К огромному удивлению девушки, Круки вдруг запел:
Что стоит девка с голубыми глазами?Драгоценных камней?Нет, с ее грязными волосамиОна выглядит как ведьма,Кричит как осел и хвастается напропалую…— Ты ослеп, болван! — оборвал его Дайнуолд. — Она уже чистая, я даже покормил ее, так что ребра больше не прилипают к спине. Иди сюда, чтобы я мог лягнуть тебя.
Круки фыркнул и быстро отскочил в сторону.
— Ванна пошла ей на пользу, милорд. Да, кстати, о выкупе. Она принесет нам деньги, которых так не хватает. Возможно, мы наймем еще ткачей. Пусть де Бошам хорошенько раскошелится, чтобы получить назад свою маленькую птичку. Да хранит вас Бог, миледи. — Тут странный маленький человечек, что так фальшиво пел, улыбнулся Филиппе свой кривой улыбкой.
— В твоем куплете мне не удалось найти ни одной рифмы, — заметила
— Перережьте ей глотку, милорд, — возмутился Круки. — Противная баба! У нее слишком острый язычок. Кому такая нужна?
— Ты прав, Круки. Убийственное сочетание, а главное, совершенно бесполезное. — Дайнуолд потянулся к висевшему у пояса кинжалу.
Вскрикнув, Филиппа вскочила на ноги. Да, она утолила голод и жажду, это ублаготворило ее желудок, но затмило разум: она забыла, где находится, кто этот человек, и повела себя так, словно она дома. Подумать только, полезла со своими дурацкими замечаниями, будто она тут хозяйка!
Дайнуолд вытащил кинжал и осторожно коснулся пальцем его острого кончика. Затем медленно встал.
— Поосторожнее, леди. Это не твои владения, и не ты здесь распоряжаешься. Более того, ты всего лишь женщина, правда, сильная, высокая женщина, ума у которой, кажется, побольше, чем у других. Тем не менее ты должна помалкивать. Держать язык за зубами, ясно? Теперь, когда твоя шкура снова белая и нежно пахнет, я получу за нее хороший выкуп. Мой управляющий сегодня же напишет письмо лорду Генри. Как ты думаешь, сколько отец заплатит за твое возвращение? Клянусь, он получит назад чисто отмытую девку, которую может в свое удовольствие изругать или исхлестать ремнем, на выбор. По мне, так ты заслуживаешь и того и другого.
Филиппа покачала головой. У нее перехватило дыхание от страха. Страха перед этим непредсказуемым человеком и тем, что должна сказать ему правду, потому что сейчас ей поможет только это. А может быть, наоборот? Некоторое время она колебалась, не зная, что выбрать, но в конце концов медленно произнесла:
— Мой отец не станет платить за меня выкуп. Он не даст тебе ни фартинга и будет рад больше никогда в жизни не видеть моего лица. Именно поэтому я и сбежала.
— В это нетрудно поверить, особенно если вспомнить твое лицо в тот момент, когда я впервые тебя увидел. Будь на моем месте лорд Генри, он наверняка решил бы, что оказался в аду и его встретила любовница самого дьявола.
— Я сказала тебе, что спрыгнула в ров и убежала. Не спорю, это был глупый поступок, но я его совершила, и теперь ничего не поделаешь.
Филиппа вдруг услышала испуганное восклицание и, повернувшись, увидела стоящую неподалеку пышногрудую девушку, которая не отрывая глаз с ужасом смотрела на кинжал — Дайнуолд все еще вертел его в руках, поглаживая клинок большим пальцем. Филиппа совершенно забыла о кинжале. Неужели хозяин замка и в самом деле намерен перерезать ей горло? Да есть ли в нем хоть что-то от истинного рыцаря?! Филиппа поспешно опустилась на пол, подобрав под себя ноги.
— Начался дождь, милорд, — сказал Круки. — Я прослежу, чтобы шерсть не намокла. Пошли, Элис, хозяин слишком занят: он подсчитывает в уме деньги. Тебя он осчастливит попозже, как только избавится от этой девки.
— Уходи, — приказал Дайнуолд Элис, даже не взглянув в ее сторону. — Иди. Оставь меня. Я приду к тебе сегодня ночью.
Филиппа была шокирована. У ее отца, конечно, были любовницы, о чем знали все в Бошаме, но лорд Генри делал вид, что это не так, и старался соблюдать приличия. Впрочем, у Дайнуолда ведь нет жены, которая может устроить ему скандал… Филиппа очнулась от своих мыслей и увидела, что де Фортенберри разговаривает с какой-то старухой.