В древней Греции бывалиСостязанья красоты;Старики в них заседали,Старики — как я да ты.Дочь твоя — прямое диво,Проблеск розовой зари;Все в ней правда, все красиво…Только — ей не говори!..Запах мирры благовонной,Сладкий шепот тишины,Лепет струйки полусоннойВ освещении луны;Голос арфы, трель свирели,Шyм порханья мотыльковИль во дни святой неделиДальний звон колоколов…Вот те тонкие основы,На которых, может быть,Можно было б ткать покровы —Красоту ее прикрыть.
«Совсем примерная семья…»
Совсем примерная семья!Порядок, мир… Чем не отрада?Но отчего вдруг вспомнил яСтраничку из судеб Царьграда:По лику мертвого царяГуляют кистью богомазы,И сурик, на щеках горя,Румянит крупные алмазы;Наведена улыбка губ,Заштукатурены морщины,А все же это — только трупИ лицевая часть картины!
«Как ты чиста в покое ясном…»
Как ты чиста в покое ясном,В тебе понятья даже нетО лживом, злобном или страстном,Чем так тревожен белый свет!Как ты глупа! Какой равнинойРаскинут мир души твоей,На ней вершинки — ни единой,И нет ни звуков, ни теней…
«Вы побелели, кладбища граниты…»
Вы побелели, кладбища граниты;Ночная оттепель теплом дохнула в вас;Как пудрой белою, вы инеем покрытыИ белым мрамором глядите в этот час.Другая пудра и другие силыПод мрамор красят кудри на челе…Уж не признать ли теплыми могилыВ сравяеньи с жизнью в холоде и мгле?
«Какое дело им до горя моего…»
Какое дело им до горя моего?Свои у них, свои томленья и печали!И что им до меня и что им до него?..Они, поверьте мне, и без того устали.А что за дело мне до всех печалей их?Пускай им тяжело, томительно и больно…Менять гpyз одного на груз десятерых,Конечно, не расчет, хотя и сердобольно.
«По берегам реки холодной…»
По берегам реки холодной —Ей скоро на зиму застыть —В глубоких сумерках наносныхТончайших льдин не отличить.Вдруг — снег. Мгновенно забелелаСтремнина там, где лед стоял,И белым кружевом по черниСнег берега разрисовал.Не так ли в людях? Сердцем добрымОни как будто хороши…Вдруг случай — и мгновенно глянетВесь грустный траур их души…
«Какая ночь убийственная, злая…»
Какая ночь убийственная, злая!Бушует ветер, в окна град стучит;И тьма вокруг надвинулась такая,Что в ней фонарь едва-едва блестит.А ночь порой красотами богата!Да, где-нибудь нет вовсе темноты,Есть блеск луны, есть прелести закатаИ полный ход всем чаяньям мечты.Тьма — не везде. Здесь чья-то злая чара!Ее согнать, поверь, под силу мне:Готовы струны, ждет моя гитара,Я петь начну о звездах, о луне.Они всплывут. Мы озаримся ими —Чем гуще тьма, тем будет песнь ясней,И в град, и в вихрь раскатами живымиЗальется в песне вешний соловей.
«Ты тут жила! Зимы холодной…»
Ты тут жила! Зимы холоднойПокров блистает серебром;Калитка, ставшая свободной,Стучит изломанным замком.Я стар! Но разве я мечтамиО том, как здесь встречались мы,Не в силах сам убрать цветамиВесь этот снег глухой зимы?И разве в старости печальнойВсему прошедшему не жить?И ни единой музыкальной,Хорошей думы не сложить?О нет! Мечта полна избыткаВоспоминаний чувств былых…Вот, вижу, лето! Вот калиткаНа петлях звякает своих.Июньской ночи стрекотаньеИ плеск волны у берегов…И голос твой… и обожанье,—И нет зимы… и нет снегов!
«Как робки вы и как ничтожны…»
Как робки вы и как ничтожны,—Ни воли нет, ни силы нет…Не применить ли к вам, на случай,Сельскохозяйственный совет?Любой, любой хозяин знает:Чтобы траве пышней расти,Ее скосить необходимоИ, просушив, в стога свезти…
«Было время, в оны годы…»
Было время, в оны годы,К этим тихим берегамПриплывали финикийцы,Пробираясь к янтарям.Янтари в песках лежалиЧто янтарь — смола одна,Финикийцы и не знали;Эта мудрость нам дана!И теперь порой, гуляяКраем моря, я смотрю:Не случится ль мне, по счастью,Подобраться к янтарю.Говорит мне как-то море:«Не трудись напрасно, друг!Если ты янтарь отыщешь,—Обратишь его в мундштук.Он от горя потускнеет…То ли было, например,Попадать на грудь, на плечиДревнегреческих гетер!..Отыщи ты мне гетеру,А курить ты перестань,И тогда тебе большуюЯнтарем внесу я дань».С той поры хожу по взморью,Финикийцем жажду быть,Жду мифической гетеры,Но — не в силах не курить…
«На сценах царские палаты…»
На сценах царские палатыВдруг превращают в лес и дол;Часть тащат кверху за канаты,Другую тянут вниз, под пол.Весной так точно льдины тают:Отчасти их луч солнца пьет,Отчасти вглубь земли сбегают,Шумя ручьями теплых вод!Знать, с нас пример берет природа:Чтоб изменить черты лицаИ поюнеть к цветенью года —Весну торопит в два конца…
«Эта злая буря пронеслась красиво…»
Эта злая буря пронеслась красиво —Налетела быстро, быстро и пропала;Ясный день до бури, ясный — вслед за неБудто этой бури вовсе не бывало.Но она промчалась далеко недаром:Умертвила сосну многовековую,Повалила наземь, обнажила корни…Плачу я над нею, глубоко тоскую!Ну, так усыхайте, девственные корнями!Нет, не пережить вам, корни, обнаженья!Ты, хвоя, рассыпься пожелтелым прахом,—Ты ведь не осилишь злого приниженья!Плачь, душа, плачь горько по сосне убитой!Лейтесь, лейтесь, слезы, молчаливо-дружно…Это — над собою сам хозяин плачет…Говорят, что бури этой было нужно!..
«Лес густой; за лесом — праздник…»
Лес густой; за лесом — праздникЗдешних местных поселян:Клики, гул, обрывки речи,Тучи пыли — что туман.Видно издали — мелькаютЛюди… Не понять бы нам,Если бы не знать причины:Пляска или драка там?Те же самые сомненьяБыли б в мыслях рождены,Если б издали, случайноГлянуть в жизнь со стороны.Праздник жизни, бойня жизни,Клики, говор и туман…Непонятное верченьеКраткосрочных поселян.