Песня для разбитого сердца

Барлоу Елена

Стоун ухмыльнулся, покачав головой. Стало ясно, как Божий день, куда клонил этот горе-стратег. О чём Алекс тут же ему высказался.

— Вам бы о французах сейчас подумать. Людовик и его министерство спят и видят вас на дне моря. До блокады алжирского берега уже недалеко. Ваше положение катастрофично…

— Вот поэтому ты поедешь со мной. Ты много знаешь, сли-ишком много, — Юсуф-паша растянул толстые губы в улыбке, и его чёрные глаза блеснули странным огоньком. — Красиво говоришь, толково говоришь. Дей будет рад встрече с доверенным человеком британского генерала. И не бойся, мальчишка! С твоей головы ни один волосок не упадёт!

Александр скривился, но ничего не сказал. Всё равно положение обязывало подчиниться. Какой был смысл сопротивляться? Главное, что посол и остальные остались живы. Вот так берберы забрали его на одну из своих лодок, откуда он в молчании, игнорируя любопытные взгляды мусульман, наблюдал за медленно удаляющимся британским судном.

— Ты много знаешь, и ты выглядишь так, словно ничего не боишься, — услышал он снова французскую речь от Юсуфа-паши. — Это хорошо, мне нравится. И Хуссейну-дею понравится.

Алекс ему не ответил.

— Когда я велел тебе забрать вещи, ты ничего не взял с собой с корабля.

— Всё, что нужно, у меня есть.

Неясно, о чём подумал бербер, коротко засмеявшись. Затем он переключился на изменение курса, и вскоре вокруг пленника заговорили на уже знакомом ему арабском языке. Александр понимал, что ему предстояло заговорить и на нём тоже.

Он не слукавил о своих вещах. На корабле его тоже ничто не держало. Он практически выполнил свою миссию. За пазухой, в нашитом внутреннем кармане он нащупал маленький портрет своей жены. Не потерял — значит, всё хорошо. Иногда, оставаясь в одиночестве, он смотрел на это изображение, представляя Кейли рядом с собой. Отныне это будет ещё тяжелее сделать. Он надеялся быть ближе к дому с каждой новой миссией. На деле же оказывался всё дальше и дальше.

Его путь лежал в Алжир. Это был очередной удар судьбы, которому он не был способен помешать. И Александр подумал, что у Веллингтона хватит сообразительности и стойкости ничего не рассказать Кейли. Она, как и прежде, не будет знать, куда его забросило.

День угасал, а средиземноморское побережье Алжира было всё ближе. Наблюдая закат, Александр то и дело прижимал ладонь к тому месту, где под одеждой находился портрет его жены.