Песня любви для Ворона
Шрифт:
Однако, к великому сожалению Дженны, после завтрака стало очевидно, что грозная буря осталась позади.
Одеваясь в мрачном настроении, она с горечью думала о том, что вскоре ей придется покинуть райское местечко. Ну почему? Почему судьба отпустила им так мало времени? Почему они должны расстаться? Вот если бы у Рейвена не нашлось неотложных дел и он согласился бы продлить сказку хотя бы еще на денек…
— Дженна, я нашел!
Она поспешно застегнула молнию на джинсах и надела просторную темную рубашку, которую выдал Рейвен.
— Что? — удивилась гостья.
— Альбом
Не обращая внимания на жгучую ревность, которая вспыхивала в ней каждый раз при упоминании этого имени, Дженна открыла дверь в небольшую кладовку, откуда доносился голос.
— Альбом для эскизов? — Она откинула с лица мягкие, непослушные после мытья волосы, но при первом же движении те снова рассыпались, закрывая глаза легким волнистым занавесом. Нетерпеливым движением руки Дженна еще раз попыталась собрать непокорную копну. — Энджел любит рисовать? Она художник?
— Да, причем довольно известный. — Рейвен задумчиво улыбнулся, вспоминая потрясающее панно из цветного стекла, которое сотворила Энджел специально для его дома близ Массета.
Художница изобразила величественный корабль, который, подняв паруса, вздымается на огромных волнах, отороченных белой пеной.
— Многие галереи почитают за честь выставить ее работы.
— Вот это да! — вырвалось у Дженны. Мало того, что Энджел — красивая и отважная женщина. Возлюбленная Рейвена создает прекрасные картины. Да, в сравнении с Энджел она явно проигрывала. — Ну почему жизнь так несправедлива? — еле слышно добавила девушка.
— Что ты сказала?
— Мне очень нравятся витражи, — проговорила Дженна первое, что пришло в голову.
Зачем Рейвену знать, что она завидует женщине, которой судьба дала все — и красоту, и ум, и счастливую любовь, и талант? — Однажды мне довелось увидеть потрясающий витраж. Я долго стояла, зачарованная, не в силах отвести глаз. Там изображены таинственные сумерки, время, когда оживают древние легенды. Цепь загадочных суровых гор, которые острыми пиками упираются в алеющее закатом небо. А внизу, сверкая жидким золотом, переливается величественный океан.
— Этот витраж стоит тысячи долларов. Но Энджел специально оценила его столь высоко, потому что ей не хотелось расставаться с одним из самых любимых творений. И все же ее работу купили.
— Так, значит, Энджел — автор этой впечатляющей картины? — спросила Дженна, пораженная новостью.
Рейвен утвердительно кивнул.
— Да, она действительно талантлива. Удивительно чувствует море, изображает его так, что, кажется, слышится шум прибоя. — Он протянул девушке альбом. — Энджел — замечательная женщина. Впрочем, ты тоже.
А Дженна не знала, что делать: сердиться, радоваться или плакать. Почему так несправедливо устроен мир? Одним природа дала все, другим — так мало. Энджел любили, уважали за стойкость характера и ум, преклонялись перед ее талантом. А чем могла похвастаться Дженна? Тем, что мужчина, который пылает страстью к ней, отдал сердце Энджел? На душе стало мучительно больно.
Чтобы немного успокоиться,
— Думаю, лучше не пользоваться альбомом, — сказала Дженна. — Возможно, Энджел не понравится, что….
— Полагаю, она бы не возражала. К тому же, как видишь, здесь всего лишь первоначальные наброски для панно. А его Энджел давно завершила, так что они не представляют для нее никакой ценности.
Закрыв альбом, Дженна с сомнением посмотрела на Рейвена.
— Повторяю, спокойно принимайся за работу, — настаивал он, заметив ее недоверие. — Сэкономишь массу времени, не надо отправляться в город за необходимыми покупками, а затем снова возвращаться, чтобы завершить рисунки. Теперь, когда у тебя есть занятие для души, думаю, ты останешься хотя бы на пару дней. — Рейвен с надеждой посмотрел на Дженну и неуверенно добавил: — Если, конечно, тебя не ждут какие-либо важные дела.
Она не верила своим ушам. Неужели правда? Рейвен сам, да, да, сам, просит ее задержаться. Какое счастье! Ведь именно об этом она и мечтала.
— Нет, мне некуда спешить, и я с удовольствием отдохну в нашем райском саду, — ответила Дженна.
Рейвен подошел к девушке, глаза которой так и сияли, и обнял ее. Вдыхая тонкий аромат, он боялся поверить в удачу. Итак, они пока вместе. Сказка продолжается.
Но тут совесть напомнила, что непорядочно, пользуясь благодарностью, просить Дженну об одолжении. Разве можно идти наперекор судьбе? Они слишком разные, а потому им не суждено быть вместе. Рано или поздно предстоит разлука. Однако Рейвен отгонял навязчивые мысли. Впереди у Дженны целая жизнь. Неужели она когда-нибудь будет сожалеть о днях, проведенных в обществе мужчины, который подарил ей любовь, нежность, страсть?
— А еще я нашел карандаши. — Отпустив Дженну из объятий, он передал ей небольшую коробку. — Может, пригодятся?
— О конечно. — Именно такие карандаши требовались для набросков, которые задумала художница. Она смотрела на них почти с благоговением.
— Ты разглядываешь их так, словно они волшебные, — сказал Рейвен, с удивлением посмотрев на Дженну.
— А ты не ошибся. Они действительно волшебные. Без них я все равно, что соловей без песен о любви.
— Иначе говоря — ворон. Ворон поет песню любви только в мечтах.
Дженна замерла, уловив за словами Рейвена сожаление и покорность.
— Тогда песня любви Ворона может быть самой прекрасной. Она околдовывает безмолвием.
Рейвен долго молчал, потом вдруг грустно улыбнулся.
— У тебя самые красивые и необыкновенные глаза, — признался он. — Они напоминают лес, окутанный дымкой. Зеленые, с серебром, всегда искрящиеся жизнью.
Дженна хотелось повторить, что она любит его, но, вспомнив, как холодно он воспринял ее признание, грустно улыбнулась.