Песня любви для Ворона
Шрифт:
— Лучше отдай рубашку завтра, когда я заеду за тобой, — заявил он решительно. Его вид свидетельствовал, что отказа Рейвен не примет.
— Заедешь за мной? — механически повторила Дженна. Сердце радостно забилось, однако она боялась верить тому, что они пока не расстаются и она снова увидит возлюбленного, услышит его голос.
— Завтра устроим небольшой пикник. Отправимся на другой конец острова, где находятся потрясающе красивые места.
— Однако, мне кажется, я здесь чужая, лишняя, — возразила она. — Думаю, тебе приятнее остаться со своими старыми друзьями. На моем месте так поступил бы любой воспитанный человек.
Мужская рука скользнула под облако волос и обвила нежную шею, другой рукой, лежавшей на талии, Рейвен прижимал Дженну к себе.
Приятное тепло волнами разливалось по ее телу. Она снова ощущала рядом своего возлюбленного, которого так боялась лишиться навсегда.
— Не говори о воспитанности! — воскликнул Рейвен.
Именно из желания выглядеть порядочным он чуть не потерял бесценный подарок, преподнесенный судьбой. К черту порядочность! Дженна останется с ним, пока неотложные дела не потребуют ее возвращения. Рейвен не намерен отпускать ее, несмотря на массу причин, по которым он не должен так поступать.
— Пока ты заканчиваешь серию рисунков, предлагаю тебе услуги в качестве гида. Мы прекрасно проведем время, знакомясь с живописными местами.
На мгновение Дженна зажмурилась, не в силах выдержать напряженного взгляда Рейвена, ожидавшего ответа. Какими бы ни были чувства, которые Рейвен испытывал к Энджел, за ними не скрывалась безумная страсть. Когда он смотрел на Энджел, его глаза не горели ярким безудержным огнем желания, так хорошо знакомым Дженне. Может, Рейвен и любит Энджел, но желает он ее, Дженну Морган.
И она сама хочет Рейвена ничуть не меньше. И согласна остаться с ним, даже если его привлекает лишь пьянящий экстаз. Выбора у Дженны нет. Она слишком любит Рейвена, чтобы добровольно расстаться с ним.
Сейчас для нее не существовало никого, кроме возлюбленного. Дженна не замечала ни Хока, изучающего ее с понимающей улыбкой, ни Энджел, на лице которой застыло приятное удивление. Она видела только мужчину, которого искала всю жизнь и наконец нашла. Но отыскала лишь для того, чтобы провести с ним несколько незабываемых дней, а потом потерять навсегда. Однако не сейчас. Еще есть время. И она проведет с любимым последние дни, часы вплоть до того момента, когда двери, ведущие в райский сад наслаждений, закроются навсегда.
— Вообще-то наброски я почти сделала. — Дженна с трудом оторвала взгляд от его глаз и, повернувшись к друзьям Рейвена, добавила — Спасибо, Энджел! Если бы не ваш альбом я карандаши, я бы не запечатлела романтические уголки природы, на которые когда-то совершали набеги индейцы.
— И одним из них был его прадед, — указала Энджел глазами цвета небесной бирюзы на Рейвена.
— Как интересно! — воскликнула Дженна.
— Да, один мой прадед — шаман, — подтвердил Рейвен. — Именно от него я получил в наследство удачу в ловле рыбы и жестокое сердце.
— Карлсон, что ты говоришь?! — возмутилась Энджел. — Я имела в виду совершенно другое.
— Ты не жестокий, и не смей так думать о себе! — почти закричала Дженна, заметив на лице Рейвена печаль.
— Не жестокий? — Он грустно улыбнулся. — Вспомни-ка, сколько раз я доставлял тебе огорчения?
Энджел, подойдя к другу, положила руку на его плечо.
— Видя слезы, ты слишком переживаешь, упрекаешь себя, что не можешь утешить того, кто нуждается в поддержке. Когда меня ослепило горе, я не оценила по достоинству, как много ты для меня сделал. Только теперь, оглядываясь назад, понимаю, какую неоценимую помощь ты мне оказал. — Горькая усмешка скользнула по губам Энджел. — Если бы тебя тогда не оказалось рядом, я бы просто умерла от горя.
Рейвен некоторое время молчал, словно обдумывая услышанное, потом поднес к губам ее руку и нежно поцеловал.
— Спасибо. Спасибо за то, что больше ни в чем меня не обвиняешь. Я действительно страдал, полагая, что причиняю тебе боль.
— Я очень переживала, вспоминая, как много резких обвинений бросила в твой адрес, — с раскаянием говорила Энджел. — Сколько колкостей высказала добрейшему, благородному человеку. — И, повернувшись к Дженне, добавила: — Вам, наверное, трудно понять меня.
— Нет, — тихо возразила та. — Я и сама убедилась, что Рейвен — действительно самый отзывчивый, самый отважный, самый… прекрасный мужчина, которого мне доводилось встречать.
Дженна молила небеса, чтобы никто не заметил, как предательски дрожит ее голос и трясутся руки с тех пор, как Рейвен поцеловал ладонь Энджел. Видеть его рядом с той, которую он, может быть, все еще любит, оказалось гораздо труднее и мучительнее, чем она себе представляла. Но она чувствовала боль не столько за себя, сколько за него. Энджел, необыкновенно красивая, судя по всему, умная и достойная любви женщина, принадлежала другому, и у Рейвена не оставалось надежды на взаимность.
— Да, и мне Рейвен тоже помог, — продолжала Дженна, стараясь выглядеть спокойной. — Он спас мне жизнь и даже не позволил отблагодарить.
— А благодарность напоминает молоко — сегодня оно свежее и вкусное, а завтра оно скисло, превратившись в простоквашу. — Рейвен замолчал, задумавшись, а потом встряхнул головой и, повеселев, произнес: — Впрочем, хватит ворошить прошлое. Давайте лучше обсудим планы на завтра. — Он посмотрел на Дженну. — Ты где остановилась?
— В маленьком домике у пляжа, недалеко от парка.
Рейвен нахмурился.
— В хижине, где на почтовом ящике висят медвежьи лапы?
Дженна пожала плечами.
— А вот это что. Я не была уверена, но побоялась спросить. Поначалу мне показалось, что это кости человеческие, и я чуть не сбежала.
— У Надин странное чувство юмора, — поморщился Рейвен. — В прошлом году охотники убили несколько медведей, сняли шкуры, срезали мясо, а кости выбросили в море. Вот она и подобрала. А хижину она починила?
— Наверное. Вот только крыша протекает. Но только тогда, когда идет дождь.