Песня любви для Ворона
Шрифт:
Подсознательно Рейвен понимал, что хватка слишком сильна, что, возможно, после объятий на теле Дженны останутся следы, но уже не мог отпустить свою добровольную пленницу.
Да и она сама не хотела. Не чувствуя боли, Дженна наслаждалась долгожданной близостью в предвкушении блаженства, которое они подарят друг другу.
Рейвен снова и снова входил в нее. Он видел, как глаза Дженны закрываются от блаженства, и чувствовал, как ее тело начинает вздрагивать и замирать в нарастающем напряжении. Значит, вот-вот ее захлестнет волна экстаза.
И вот уже он сам, слыша страстные крики и стоны Дженны, ускорил темп, стал содрогаться
Они отдыхали. Дженна испытывала приятную усталость. Закрыв глаза, она тихо шептала слова любви, положив голову на грудь Рейвена.
В тишине он разобрал слова. Но сладкая иллюзия счастья исчезла, уступая место горечи и пустоте. Он не имеет права делать ее пленницей своих чувств и желаний. Еще день, и они расстанутся. Дженна вернется к привычной жизни. «Я люблю тебя, и мне кажется, с того самого момента, когда ты вырвал меня из объятий смерти», — вспомнив вдруг ее слова, Рейвен грустно усмехнулся. Прикоснувшись губами к мягким шелковистым волосам, он подумал, что лучше бы чувства Дженны оказались не простой благодарностью…
Глава 8
Почти с ненавистью смотрела Дженна на городскую пристань. Прекрасно отдавая себе отчет в абсолютной несбыточности своих желаний, она хотела, чтобы мощные двигатели «Черной луны» вдруг разом вышли из строя или на несколько дней вернулся шторм. Мечты, мечты! А в реальной жизни Рейвен преспокойно и уверенно вел судно к пристани, направляя его туда, где можно было запастись горючим. Видимо, Рейвен не имел ни малейшего желания продолжать интимные отношения после того, как они сойдут на берег.
Для Дженны поблекли все краски мира, жизнь не представляла никакого интереса. В душе царили пустота и горечь.
Взглянув на Дженну, Рейвен отвернулся. Чем ближе город, тем она становилась недоступнее. Впрочем, ничего удивительного: Дженна возвращалась в свой мир, к своим интересам, увлечениям, туда, где нет места для одинокого мечтателя, с которым на короткое время ее столкнула судьба. Ноющая, не проходящая боль сжимала сердце Рейвена. Ничего подобного он никогда не испытывал. Даже известие о том, что Энджел полюбила другого, не принесло ему таких мучений.
Ему очень хотелось подойти к Дженне, заключить ее в объятия и никогда не отпускать. Он желал ощущать тепло ее тела, вдыхать его аромат, слышать слова любви, которые согрели бы исстрадавшуюся душу. Довольно. Он и так поступил слишком непорядочно, воспользовавшись ее беспомощностью и растерянностью.
— Здравствуй, Рейвен! Как всегда, полный бак? — крикнул долговязый паренек, видимо давно работающий на заправочной станции.
Тот ответил утвердительным кивком.
Не в состоянии спокойно смотреть на любимого, который навсегда исчезнет из жизни, Дженна повернулась к парнишке, пытаясь сосредоточить на нем внимание. У подростка были черные волосы, темно-карие глаза, в теле уже чувствовалась сила. Движения, выражение лица выражали уверенность, не свойственную его возрасту. Видимо, подумала Дженна, подростком Рейвен очень походил на этого паренька. И снова, мысленно возвращаясь к Рейвену, она ощущала боль, предвидя разлуку.
— Ты уже видел моего дядю? — спросил паренек.
— Пока нет. А что, ему требуется помощь? — И Рейвен взмахнул рукой, приветствуя мужчину, который с улыбкой выходил из ближайшей лавки. — Кстати,
На фоне шума, царящего на пристани, голос Рейвена звучал удивительно гулко и сильно, напоминая звук большого, мастерски отлитого колокола. Рассматривая могучую фигуру мужчины, которого она видела постоянно несколько дней подряд, Дженна еще раз отметила про себя, насколько он великолепен. Как минимум на голову выше других и намного шире в плечах. На его фоне все казались низкорослыми и слабосильными. Рейвен стал как бы эталоном, с которым она сравнивала окружающих.
В ответ на вопрос Рейвена парнишка отрицательно покачал головой, заливая горючее в недра «Черной луны».
— От агента только и слышно: «Да, сэр», «Конечно, сэр». Это после того как ты сказал, что любой художественный салон с удовольствием купит деревяшки, которые вырезает наш старик.
— Что ж, рад, что все встало на свои места, — с явным удовлетворением заметил Рейвен. — Но почему дяде так не терпится увидеть меня? Что случилось?
— Дядя говорит, что влюбился, причем по твоей вине. — Озорная улыбка сверкнула на смуглом мальчишеском лице.
— О Боже! — закатил глаза Рейвен. — Старик влюбился! Как же так?
— А дядя вынужден был развлекать ее, пока ты отсутствовал, — охотно пояснил парнишка, кивком головы указывая куда-то в сторону. — Она сказала, что непременно дождется твоего возвращения…
Дженна заметила, как изменилось вдруг выражение лица Рейвена. Мрачно сдвинутые брови расправились, взгляд, секунду назад напряженный и тяжелый, потеплел, наполняясь радостью, плотно сжатые губы расплылись в широкой искренней улыбке. Он раскрыл объятия очаровательной изящной блондинке, которая спешила ему навстречу. Она бросилась в них с уверенностью, что сильные надежные руки ее подхватят.
Подняв красотку, Рейвен легко, словно пушинку, закружил ее в воздухе.
Дженна почувствовала головокружение, будто оказалась на месте счастливой соперницы.
Она прижалась спиной к стене, не понимая, почему вдруг стали подкашиваться ноги. Ее охватило отчаяние. Рухнули последние надежды. Втайне она надеялась, что Рейвен, такой страстный, ласковый, исполняющий в постели любые желания, не может оставаться равнодушным к ее чувствам.
Что ж, он действительно любит, вне всякого сомнения, призналась себе Дженна. Но любит, увы, другую. А я лишь мимолетное романтическое приключение, случайная попутчица.
Она отвела взгляд от незнакомки, которая, высвободившись из объятий, встала на землю аккуратными ножками, обутыми в мягкие сандалии из дорогой натуральной кожи. Безрадостно она взглянула на свои ноги. Бедные кроссовки почти развалились от купания в морской воде и сушки в духовке и явно не выдерживали конкуренции.
Такими же удручающими были и дальнейшие сравнений. Облегающая кофточка бирюзового цвета выгодно подчеркивала белокурые волосы и синие глаза, а на Дженне мешком висела огромная мужская рубашка, подвернутые рукава которой спускались ниже запястий. Блондинка обнимала Рейвена изящными ухоженными пальчиками, которые наверняка источали аромат дорогой косметики. Руки же Дженны загрубели от соленой воды, покрылись многочисленными царапинами и ссадинами. Что ж удивляться, если Рейвен выдержал ее общество лишь несколько дней! Как вообще он прельстился женщиной, которая представляет собой столь жалкое зрелище?