Песня моей души

Свительская Елена Юрьевна

Что за просьба, ради которой он стерпел мою дерзость?.. Видимо, не из приятных. И, как назло, места для манёвров крайне мало: так как я его только что оскорбил. Оскорбил самого Вадимира!

Он долго играл у меня на нервах, медля с ответом. Наконец признался:

– «Проклятье алхимиков» захватило слугу, который мне очень дорог. Не могли бы вы вылечить его в первую очередь?

Едва удержался от облегчённого вздоха. Всего-то!

– Заходи! – закричал Вадимир.

Дверь скрипнула, по коридору прошлись тяжёлые шаги и в кухню вошел… Станислав?! Это ради него король Новодалья лично к нам пришёл?

– Знаю, что он когда-то не смог помочь Алине и Цветане, потому, полагаю, у вас нет ни малейшего желания его лечить. Но я согласен вам заплатить.

И даже заплатить? Не ожидал такого предложения от скупердяя Вадимира.

Пока мы с Алиной растерянно молчали, а Станислав с каменным лицом переминался за его спиной, правитель предложил нам сотню золотых, две сотни, пять сотен, тысячу, три тысячи…

– Не нужно денег! – возразил я, когда справился с потрясением.

В конце концов, прошлое прошлым, но мы – лекари, а не грабители. Тем более, этот мужчина чем-то помогал нам и школе, основанной Цветаной.

Вадимир помрачнел, проворчал:

– Хотите, что ли, чтоб я на колени встал? Перед вами?

У охранника графини на лице появился живейший интерес.

– Думаете, не смогу?..

Думаю, но смолчу. С королями нужно следить за тем, что говоришь. Тем более, я ему уже нахамил – и он мне это точно однажды припомнит.

И вдруг… Вадимир сплюнул в сторону и опустился передо мной на колени. Это было так неожиданно, что я онемел. А вот Алина, пользуясь таким случаем, вдруг предложила:

– Давайте вы просто поговорите с королями Черноречья и Светополья?

С кряхтением мужчина поднялся, хотя, в общем-то, был ещё не слишком стар, всего-то первые нити седины появились, да тело ещё дышало воинской силой. Мрачно взглянул на девушку:

– А зачем мне с ними говорить?

А она, решив ковать железо пока горячо, невозмутимо соврала:

– Ростислав подумывает о заключении мира. И ведь вам же не надо соглашаться: я прошу вас просто сходить на встречу с ним, постоять, послушать, что он скажет. – и, припомнив одно из главных увлечений мужчины, припечатала, - И так мы с вас ни монеты не возьмём.

Я всё ждал, что Станислав сейчас не выдержит, взорвётся – и сорвёт весь спектакль. Но король всё повышал сумму, теперь ещё и Алина влезла с её безумной просьбой, а воин всё ещё молчал. Правда, на последних словах девушки он на мгновение ухмыльнулся, а когда Вадимир развернулся к нему, то вновь застыл с непроницаемым лицом. Король молчал очень долго. И я всё ждал, когда же он нас пошлёт с нашими деловыми предложениями, куда и с какими напутственными угрозами или проклятиями.

– Ну, хорошо, - вдруг согласился Вадимир, - Но я не обязан ни на что соглашаться, просто я побуду там какое-то время – и уйду. Но вы сначала вылечите моего слугу, чтоб я в этом убедился, - и, резко развернувшись, покинул дом.

Пауза затянулась. Судя по лицу Алины, она сама не ждала, что король Новодалья согласится, а тут…

– Мозгов у тебя, что у курицы! – проворчал охранник Цветаны, подходя к ведру. Достал из походной сумки свою чашку, зачерпнул воды в наш ковшик, из него вылил в кружку, выпил. Потом ещё одну также наполнил до краёв.

– Это ещё почему? – обиделась девушка, - Он же согласился!

– А то, что он вам готов был до пяти тысяч золотых за меня отвалить. Вам бы и вашим потомкам надолго бы хватило. А вы эту хорошую возможность упустили.

– Сам-то чего молчал? – вмешался я, - Никак надумал нам помочь?

– Да нет, - неопределённый взмах рукой, - Мне просто вдруг стало интересно, насколько я дорог Вадимиру. Даже на колени ради меня встал, старый бобёр!

Он медленно пил, а я пристально следил за ним. Лицо у мужчины было непроницаемым. Наконец, не утерпев, полюбопытствовал у него:

– За что тебе такая честь?

Станислав в третий раз наполнил кружку и пил нарочито медленно, смакуя каждый глоток воды.

– Да я ему жизнь когда-то спас, по молодости, - вдруг признался воин.

Значит, пакостный и жестокий Вадимир умеет быть благодарным. Неожиданно.

– Тогда-то он меня братом называл… - Станислав ухмыльнулся, глядя на наши растерянные лица.
– Да, наш король когда-то звал меня братом. Названным, ну да и что… что не родным… - с усталым вздохом он опустился на лавку, запрокинув голову на стену, продолжил мечтательно, - Эх, весёлое было время! За трон тогда грызлись родственники Вадимира, а он сам был тогда тощим прыщавым запуганным пареньком. А я был мальчишкой, который в один год потерял всё, ну, кроме брата. Брат тогда ещё был. И радовался, что меня взяли служить на королевские конюшни. Потом вот как-то вечером иду. Гляжу, этот сидит, с книжкой, а к нему кто-то крадётся, в чёрном с головы до ног. Вот я его тогда своей спиной и заслонил. Едва не окочурился у Вадимира на руках. Но он, кстати, справился с испугом, одолел подосланного убийцу. А когда я очнулся через несколько дней, то Вадимир был рядом со мной, ещё более бледный и тощий. И с тех пор мы везде были вдвоём… - Станислав нахмурился, - А потом он вздумал спеться с графом Белозером и ещё его двоюродным братом. Меня стал звать уже не братом, а просто другом. Потом вот трон прибрал к рукам, женился на чужеземной принцессе, загордился. И уже никак меня не звал. Я уж думал, что он забыл обо мне. Брат мой родной в тот год не вернулся с войны.

– Значит, племянницу Вадимир доверил названному брату, - улыбнулась Алина, - Не просто чужому человеку спихнул. А хорошему человеку, которому сам доверял.

– Да не племянница она ему! – проворчал мужчина, - Ну… Седьмая вода на киселе. Разве что дочка названного брата, - он горько усмехнулся, - Графа Белозера. Который тоже когда-то спас Вадимиру жизнь… - он потянулся к кружке, нахмурился, опрокинул её, дном вверх. Поймал на палец последнюю вытекшую каплю.

Я сказал задумчиво:

– Что-то не заметил особого почтения к дочке названного брата, да ещё и дальней родственнице самого Вадимира.

– Да там братец сводный графа Белозера вылез, - тяжело вздохнув, мужчина невольно потёр плечо, - Долгая и гадкая история. Предал, короче, говоря, он Вадимира, вот и отец Цветаны в немилость попал, так как король решил, что те были заодно, - Станислав шумно вдохнул, выдохнул, - Правда, графу Белозеру повезло: он рано не вернулся с битвы. Потому и дочке его Вадимир жизнь сохранил. И заботится о ней.

Глаза Алины потемнели от гнева. Она что-то хотела было сказать, но всё же удержалась, смолчала.