Песня моей души
Шрифт:
Раз меня всё-таки стошнило. Алхимик, напряжённо замерший рядом, не увернулся. Он и сам был бледный, вспотевший, дышал тяжело.
Мы долго молчали, приходя в себя.
Потом он одёрнул рубашку – и ему и мне на колени высыпался ворох свитков.
– Сожжёшь?
– спросил он умоляюще.
Значит, он дошёл до тайника. Чокнутый!
Но просьбу его всё-таки исполнил.
– Можешь переместить меня к знакомому алхимику? – вдруг попросил чернореченец.
– Такого уговора не было.
– Но он может поставить нас на ноги. И ты скорее уйдёшь живым.
Шумно выдыхаю. Вдыхаю лесной воздух, глубоко-глубоко.
– Но он может сдать тебя своим. Тебя обвинят в уничтожении свитков. Может, припишут в пособники к тем ворам.
– Плевать на меня, - криво усмехнулся он и закашлялся.
Закашлялся… кровью.
– Но я хочу, чтоб ты был живой. Ты, всё-таки мне помог. Только прошу тебя ещё немного мне помочь – и сжечь эти свитки.
Если так подумать… он нашёл меня, когда я уже провалился в сон, мог спокойно меня убить, но не тронул.
Вздохнув, создал искусственное пламя. Он свалил свитки горкой, чуть поодаль, но не настолько, чтобы нам пришлось долго к ним идти – и я запалил прощальный костёр по сокровищам чернореченской «магии камней». Заклинание сумел создать не сразу – заклинание сплёл с трудом. Впрочем, как и заклинание перемещения.
На удивление, когда мы, поддерживая друг друга и шатаясь, так что нас косились даже местные пьянчуги, рассевшиеся прямо на мостовой, пришли к его знакомому, тот на удивление ничего не спросил. Попросил показать языки, осмотрел лица, руки, попросил показать грудь и кожу под мышками, ступни, осмотрел наши глаза, спросил, не тошнило ли нас уже. Ушёл в постройку во дворе. И вернулся, неся одной руке чашу и тёмно-зелёного кристалла с почти прозрачными голубоватыми вставками другого камня. В ней и в кувшине плескался какой-то травяной настой. Протянул чашу мне, мол, как самому пострадавшему. Я медлил, опасаясь пить первым. И, поняв примерный ход моих мыслей, мой спутник, забрал чашу и отпил сам. И ещё выдул чашку, долив из кувшина. Вроде бы с ним ничего не стряслось… вздохнув, я принял протянутую чашу.
Если не считать неприятного часа или двух, пока наше тело активно чистилось, это был приличный состав. И позже голова прояснилась и я ощутил даже бодрость. А пока мы мучились хозяин успел нам баню растопить. Дров не пожалел.
После бани я вышел уже вполне живой. А ничего так… с какими-то последствиями от отравлений искусственными веществами, они спасаться умеют!
От обеда отказался, под предлогом оставшихся важных дел. На самом деле, давно почуял запах жаренной курицы, струившейся с кухни, куда вскоре после нашего прихода кинулась хозяйка и их две дочери. Вскинул бровь, многозначительно смотря на моего недавнего спутника. Мол, так перемещать тебя? Тот, улыбнувшись, отмахнулся. И я ушёл. Через дверь, как обычный человек. Если хозяин увидит, что я маг может заподозрить моего товарища по несчастью в сговоре с магами-ворами: в Черноречье своих магов нет, а если кто и объявится, то их мало. Хозяин поймал меня уже на улице, дал какие-то указания касательно еды, что там можно есть. А отчего сколько-то времени лучше воздержаться, чтобы тело скорее окрепло. Попрощавшись с ним, махнув рукой на прощанье выглянувшему из окна моему сопровождающему – пошёл.
По городу прошёл в приличном состоянии. Потом пересёк длинное поле. Углубился в лес. Там повалился на траву, с наслаждением вдохнул лесного воздуха и слабый аромат цветка, растущего неподалёку. Но долго насладиться отдыхом на природе не удалось – мне опять вспомнилось пламя в том зале и тот ужас, когда я понял, что они спасают короля и королеву, но не спешат спасать меня… то чувство, когда меня окружило пламя, отрезав навсегда от выхода из зала…
Вздохнув, поднялся с земли. И создал заклинание, перемещающее меня в лес близ столицы Светополья.
Выскользнув из тёмного переулка в Дубовом городе, направился к дому Романа и Алины. Устал от событий этого бурного дня, да и от вернувшегося кошмара, впрочем, у меня появилась нежданная идея. Несколько слов, совершенно обычных слов сложились в моей голове в некое подобие заклинания. Требовалось проверить, удастся ли их использовать.
Мне пришлось несколько раз позвать, прежде чем она открыла дверь.
– Кто победил? Куда вы внезапно пропали? Где Эндарс? – волнуясь, девушка выпалила все вопросы вместе, не прерываясь.
Улыбаюсь, будто ничего плохо не случилось:
– Думаю, победили вы.
– Ты был там? Где мой брат? – она дрожала от волнения.
– Его не должны были ранить, - мы же серьёзно отвлекли чернореченцев от Дубового города, так что, будь у Мстислава голова на плечах, он не сунется обратно, хотя бы в ближайшее время.
– Правда? – синие глаза вспыхнули надеждой.
– Правда. Пойдём на кухню. Я расскажу всё подробно.
В синих глазах читаю тревогу за брата, а ещё тревогу за меня. Не хочу с ней расставаться. Как назло вспоминается пепел последнего свитка, вспоминаются слова, похожие на заклинания… Трудно успокоиться, невозможно выкинуть из головы… Усилием воли ненадолго отталкиваю их. Мы заходим в дом и закрываем дверь.
Алина выслушала рассказ о сегодняшнем дне очень внимательно. Услышав про Эндарса, погрустнела. У неё было доброе сердце.
Мы сидели вдвоём, разделённые только столом. В повисшей тишине, нарушаемой лишь нашим дыханием и шумом всполошившейся столицы, я выстраивал пришедшие слова так, чтобы из них вышло заклинание. Это занятие увлекло меня. Хотелось вскочить и отправиться испытывать придуманное. Наверное, то же нетерпение испытывает художник, готовящий полотно и раскладывающий крохотные коробочки с краской перед тем, как приступить к рисованию, наверное, его картина так же стоит перед глазами, как стоит перед моими картина с возможным действием моего заклинания…
Мысли о мести, жажда мести вновь овладели мной. Не следовало давать им столько воли. Сейчас они стали слишком сильны, а у меня нет желания противиться… да и стоит ли?..
– Что тебя мучает, Кан? – неожиданно спросила девушка. Кажется, и Алину что-то волновало, но мне пока было совсем не до её чувств.
– Я хочу отомстить.
Она вздрогнула и тихо уточнила:
– Кому и за что ты хочешь отомстить?
– Королю эльфов.
– Королю… эльфов?! – глаза её распахнулись от удивления.
– Хэл отправил моих родителей за Грань. Мой разум понимает: не он, а мои родители нарушили законы Эльфийского леса, но я их любил, - непроизвольно сжимаю кулаки, - Хотя я был ни при чём, меня самого едва не отправили за Грань. Меня спасло моё первое заклинание: перенесло в далёкую от родины страну. Там я решил стать очень сильным, чтобы когда-нибудь вернуться и отомстить ему. Остаток детства, всю юность я провёл, выполняя мой замысел. Мне самому не определить, насколько преуспел, но больше терпеть не могу. Ненависть сжигает меня изнутри, изводит, не даёт покоя.