Песня на двоих
Шрифт:
— Ольга, ты… это… змей боишься?
— Вы что, за этим приперлись такой толпой? Чтобы спросить?! — вознегодовала Ольга, а какой-то незнакомый мистралиец с точно такой же косой, как у мэтра Максимильяно, горестно вздохнул и вполголоса обругал Жака идиотом.
Все остальные дружно обернулись и хором обругали его самого, причем с куда большим чувством и разнообразием. Элмар даже замахнулся, но Кира вовремя его остановила.
— Тут, понимаешь, беда такая случилась… — шмыгнул носом Мафей.
— На тебя вся надежда! — всхлипнула Зинь. —
— Что случилось? Я, знаете, тоже не любительница змей. Они, между прочим, кусаются. Что вы опять выдумали?
— А если не кусаются? — с надеждой вопросил Жак.
— Тут не так надо ставить вопрос, — нахмурилась Кира. — Ольга, вот скажи, если бы с Кантором приключилось несчастье… Такое, что он не в состоянии будет явиться на назначенный поединок… И вообще, мы больше никогда его не увидим и не сможем с ним поговорить…
— Почему, увидеть сможем, — мрачно ввернул Элмар и сердито покосился на незнакомца. — Сможем даже поставить на полочку то, что от него осталось…
— Не перебивай! — прикрикнула королева. — Так вот, Ольга, тебе стало бы его жаль?
— То есть как это — «то, что от него осталось»?! — в ужасе ахнула Ольга, нашаривая за спиной стул.
До сих пор ей не доводилось падать в обморок, но, похоже, как раз сейчас предстояло научиться.
— Дело в том, что я тоже пробовала, — продолжала объяснять Кира, — но у меня не сработало. Видимо, у меня с состраданием проблемы. Не получается как следует пожалеть.
— Да объясните вы Ольге, что случилось! — истерически всхлипнула Зинь.
— Мы пытаемся, — возразил Жак. — Только у нас без короля не получается… А у него совещание…
Элмар тяжко и шумно вздохнул, словно смиряясь с умственной неполноценностью соратников, и, неловко шагнув вперед, выставил на стол не то скульптуру, не то чучело стоящей на хвосте кобры, застывшей в броске, с раздутым капюшоном и разинутой пастью. Выглядела она одновременно красиво и угрожающе.
— Вот, собственно… — развел руками принц-бастард.
— Я не уследил… — опять шмыгнул носом Мафей, покаянно заламывая руки.
— Я ошибся… — тяжело вздохнул незнакомый мистралиец.
— Объясните мне наконец, что с Диего! — заорала Ольга, чувствуя, что еще немного — и повторится давешняя истерика с метанием корыт. — Что вы мямлите, как бестолочи?
— Ну, ты суслика своего помнишь? — выдавил Жак, неуверенно озираясь в поисках поддержки.
— Вот примерно тот же случай… — вздохнула Зинь.
— Короче говоря, это и есть Диего, — решительно выпалил Элмар, кивая на кусачую рептилию.
— Ой, мамочки!
— Ну да, вот и мы о том же…
— Да как же так? Ребята, вы меня точно не разыгрываете?
— Делать нам больше нечего! — сердито огрызнулся Мафей. — Я сам видел, как мэтр Алехандро… вот это с ним сделал…
— Мне очень жаль… — виновато добавил мистралиец с косой. — Я… неправильно его понял… Не то подумал…
— Словом,
— Мы бы к тебе не стали обращаться, — добавил Элмар, — но ни у кого больше не получилось. Кира — дама безжалостная, Тереза на работе и будет там до утра, Зинь боится змей, Эльвира вовсе в обморок упала, для Азиль магия какая-то неподходящая, а Жак не того пола…
— Господи… — Ольга осторожно приподняла грозную оскалившуюся кобру и поставила себе на колени. — Да что ж это делается… Что у вас за мир чокнутый! С человеком ни за что ни про что вот такое сделали, и даже не жалко никому!
Поцелуй пришелся в самый кончик носа, в опасной близости от зубов, но в порыве сострадания Ольга не обратила на это внимания.
— Сработало! — радостно взвизгнула Зинь. — С первого раза! Ну, подружка, ты отчаянная!
Что «сработало», Ольга и сама заметила и только теперь вспомнила, как оно было в прошлый раз. И запоздало сообразила, что не надо было держать животное в руках. На этот раз стул попался крепкий, и резко увеличившаяся в размерах жертва рассеянного мэтра Алехандро просто скатилась на пол, весьма увесисто об этот самый пол треснувшись.
— На стол надо было… — подала запоздалую идею рассудительная королева.
В следующий момент восторженные вопли сочувствующих потонули в потоке отборного мата, коим ушибленный кабальеро отпраздновал свое чудесное спасение.
Элмар быстро шагнул вперед и зажал ему рот ладонью, намертво припечатав голову к полу.
— Наш товарищ хотел сказать, — перевел он гневное мычание ущемленного в правах товарища, — что он возмущен подобным обращением, невыразимо благодарен Ольге и очень больно ушибся. Я правильно излагаю?
Диего притих, но, едва ему вернули право голоса, тут же возмущенно заявил:
— Вранье!!! Нет, Ольге я вправду благодарен, а все остальное — вранье! Ни хрена себе — «возмущен»! Да я сейчас этого рукосуя бесхребетного удавлю на его же крысином хвостике!
— Ты же хотел с ним поговорить! — напомнил Мафей.
— Не здесь! — категорически заявила Кира. — Все, что касается… гм… ТОГО вопроса, не следует обсуждать при Ольге. Она должна это услышать только завтра на поединке. Иначе будет нечестно.
— Господа, я очень вас прошу… — подал голос несчастный кандидат в удавленники. — Я бы хотел поговорить с этим кабальеро наедине.
— Нет уж, не хватало, чтобы вы друг друга прихлопнули!
— Я буду присутствовать, хотите вы того или нет! — заявил Мафей. — Мне тоже есть что вам сказать. Не ругательного, а по делу.
Диего поднялся, пригладил растрепанные волосы и глубоко вздохнул, остывая.
— Давайте для начала уберемся отсюда. Вы ребята, конечно, хорошие, но иногда вас как понесет… Ворвались к Ольге толпой полоумных паникеров, перепугали до полусмерти, гадюку под нос сунули, все вверх дном поставили…