Песня о неземной любви
Шрифт:
Возможно, удастся договориться с новым Хозяином. А если нет…
Он не потерял ни малейшей доли своих немалых возможностей и мощностей. Его сборники энергии вечны, а космос — генератор без ограничений. Можно уничтожить всех, кто придёт по грешную лазерную душу, всех, кто не понимает, что жить хотят не только они…
Но это бесполезно. Их слишком много. Сколько ни убивай, всё равно придут другие и уничтожат его. Выхода нет, потому что нечем идти. Не говоря уж о том, чтобы бежать и лететь.
Выход один — принять, как должное, что преступление Хи наконец всплыло, и
Поэтому лучше не пытаться утянуть за собой в свою агонию других, они тоже жить хотят. И в Предопределении не виноваты. В законах Природы никто не виноват…
Ира рискнула задействовать пси-блок. Тонко-энергетический сканер не выявил ни одного живого существа в подземном лабиринте. Дискообразная платформа летела по коридорам и шахтам, стремительно набирая скорость.
«Эй, тише! Мне не улыбается свалиться и расшибиться всмятку!»
Металлическая пластина послушно замедлилась после мысленного восклицания. Она управлялась точно так же, как аппаратура на борту у Ирруора. Это было здорово, значит, назад можно выбраться этим же способом. В противном случае, даже если бы удалось запомнить дорогу, пешком идти понадобился бы год, не меньше. Интересно, как эта летучая штука работает? Антигравитация? Эфиродинамика?
Ира стояла на диске, обвив стержень поручня ногой, чтобы освободить руки с бластером и пси-блоком. Интересно, что здесь такое? Может, склад пиратов? Ей представилась уйма заманчивых вещей, от книг древних неизвестных цивилизаций и произведений искусства до тривиальных сокровищ из кристаллов и металлов, а также, разумеется, всякой супер-техники и оружия…
Диск влетел в большой зал и замер посередине, опустившись на пол. Приехали. Здесь явно был центр астероидной цитадели, но в чём её суть? Ира завертела головой, оглядываясь по сторонам. Прозрачный металл её шлема посветлел, фильтр здесь не требовался.
Зал был ярко освещён, прямо напротив входа переливался разноцветными бликами огромный, от пола до потолка, экран. Перед ним располагалось единственное кресло с пультом, часть которого была голографической. Поодаль были расставлены ещё несколько кресел перед столами и застеклённые пустые стеллажи. Что это такое? Библиотека? Видео-зал? Командный центр? А почему экран включённый… живой?
«Здравствуйте, Госпожа. Добро пожаловать — впервые через тысячу лет».
Девушка подскочила от неожиданности и застыла в изумлении и страхе. Опомнившись через несколько секунд, она ответила, из осторожности также телепатически, радуясь, что не успела начать рассуждать сама с собой вслух:
«Здравствуйте. Кто со мной говорит?»
«Эрнэлет, искусственная интеллектуальная вспомогательная система».
Ира глубоко вздохнула. Компьютер — вот тут что такое. Брошенный за ненадобностью и обрадованный появлению нового хозяина. Надо быть поосторожней, такая древняя техника может быть и неисправной, а чем она сложнее…
«Эрнэлет — ваше имя?»
«Название.
Беззвучный голос определённо был полон эмоций. И до чего церемонный компьютер! До сих пор она не слышала, чтобы кто-нибудь кого-нибудь на «вы» называл. А «Госпожа» — звучало противно, самоуничижительно.
«Для меня есть новое задание? Вы принесли его?»
«Пока нет», — преувеличенно весело ответила Ира. — «Но было бы кому поручать, а задания всегда найдутся».
Дать уклончивый ответ её заставила интуиция. Когда о задании вопрошают таким трагическим тоном, то оно должно появиться, иначе неминуемы неприятные последствия. А Эрнэлет разговаривает как-то чисто по-человечески, легко и свободно, по-особому живо, словно он не компьютер вовсе, а сапиенс. Хотя, кто его знает. Интуиция — штука ненадёжная.
А почему пауза кажется ни больше, ни меньше, как трагической?
«Прежде, чем изъять оставшуюся информацию и дать… новое задание, поговорите со мной, Хозяин-Оператор. Просто поговорите, хоть немного, вот и вся моя просьба. Я так долго ждал, целых тысячу лет, пять месяцев, две недели, шесть дней, двадцать семь часов, сорок три минуты и тридцать семь секунд…»
Вот странная просьба и ещё более странно звучит. Но это хорошо, что он принял её за своего нового оператора, можно узнать побольше. А яркий кристалл на пульте наверняка содержит какую-нибудь интересную информацию, было бы замечательно, если бы удалось его потихоньку унести.
«Ну, конечно, Эрнэлет».
Она слезла с диска, подошла к пульту, нахально протянула руку, взяла блестящий камушек и зажала его в кулаке, после чего уселась на пол перед экраном. Разноцветное свечение, возможно, выражало приветствие и радость, но было неприятно-монотонным, механическим, в отличие от речи Эрнэлета.
«Тогда прошу Вас сесть за пульт».
Ира поняла, что совершила ошибку, возможно, фатальную. Она рассердилась и на свою глупость, и на компьютер заодно. В конце концов, кто кем здесь командует?
«Зачем? Я же разговаривать буду, а не приказы отдавать. Надеюсь, от экрана опасных излучений нет?»
Этот вопрос, возможно, тоже был ошибкой.
Но Эрнэлет просто ответил:
«Нет».
И, помолчав, добавил:
«Всё в полной исправности».
И Ира осталась сидеть, где сидела — на полу перед экраном, скрестив ноги, не выпуская из рук бластер и пси-блок, к которым добавился ещё и крупный красный камень. Радужные отсветы ритмично играли на её скафандре.
«О чём побеседуем?» — спросила она преувеличенно бодро.
Подойдёт ли кристалл к какому-нибудь аппарату на борту у Ирруора? Можно ли будет прочесть содержащуюся в нём информацию?
«Мне хотелось бы узнать, что нового в Галактике», — телепатический посыл Эрнэлета словно ослабел. Проявилась техническая неисправность? А ответ на такой вопрос может выдать что-нибудь нежелательное для огласки.
«Звёзды и планеты на своих местах, пространство тоже пока никуда не делось, и люди летают в нём», — засмеялась Ира. — «Я совсем недавно в космосе, так что немного могу рассказать».