Песня Печали

Салисбери Мелинда

— Линзы — обычное стекло, — он надел их ей на нос, зацепил дужки за ее уши. — Теперь это, — он вручил ей помаду.

Печаль недоверчиво открыла ее. Помада была алой.

— Доверься мне.

Она вздохнула и нанесла помаду, провела пальцем вокруг рта, стирая излишки.

Когда она закончила, он потянул ее к витрине магазина, и Печаль уставилась на отражение в темном стекле и была потрясена.

Он заколол ее волосы так, что казалось, что они доставали ей до подбородка, и ее лицо выглядело круглее без длинных волос вокруг

них. Очки сильнее изменили ее, а помада отвлекала на ее губы. В одолженной одежде и с таким прикрытием Печаль не была на себя похожа. И он был прав — они не ожидали, что она будет бегать по Прекаре ночью.

Но она все равно опускала голову, следуя за Лувианом по Прекаре. Она не нашла бы путь без него — на улицах не было табличек, и они не были четко спланированными. Здания были в несколько этажей высотой, нависали над ней, как великаны. Казалось, через каждый двадцать шагов они миновали мосты над чернильными каналами, и лодки скользили под ними с тихими людьми, словно сотканными из теней.

— Не пялься, — прошептал Лувиан, пока Печаль смотрела, как лодка причалила и стала разгружать вещи. — Ты не хочешь привлечь внимание. Даже со мной.

Она отвела взгляд, но до этого заметила опасный блеск в глазах мужчины, за которым наблюдала.

Печаль после этого не смотрела по сторонам, подняла голову, только когда они прибыли к столбику, куда прибывал дилижанс.

— Если кто-то спросит, мы посещали тетю в Прекаре, а теперь отправляемся домой в Истевар, — тихо сказал он ей на ухо.

— Да. Кто-то может спросить?

— Вот и узнаем, — Лувиан потянул ее за собой, дилижанс подъехал к ним, и другие четыре пассажира тоже забрались в него.

Печаль и Лувиан были последними. Лувиан вежливо улыбнулся, устраиваясь между хорошо одетой пожилой женщиной, от которой сильно пахло духами, и тощим юношей, нервно дергающим ногой. Печаль заняла место между другой женщиной, которая уже прильнула к стенке кареты, прикрыв глаза, и юношей, который кивнул ей и вытащил книгу из кармана.

Дилижанс поехал, резко дернувшись.

Лувиан протянул ей книгу.

— А ты? — спросила Печаль.

— Посплю. Разбуди меня на точке пересадки, — сказал Лувиан. Он отклонился, вытянул ноги и скрестил их в лодыжках, устроился отдыхать.

Печаль перевернула книгу. Она была художественной, и ей было двадцать лет, судя по картине на обложке. Там был мужчина в длинном плаще, прижимающий к себе женщину в красном платье. Роман. Печаль взглянула на Лувиана, но он, похоже, в самом деле уснул. Она задумалась на миг, но ей нужно было скоротать два часа, и книга хотя бы не даст остальным говорить с ней. Она открыла ее.

— Мы на месте, — Лувиан нависал над Печалью, забавляясь.

— А? — она моргнула, глядя на него.

— Точка пересадки, — он усмехнулся. — Ты должна была меня разбудить. Как книга?

Печаль постаралась беспечно пожать плечами.

— Неплохая, полагаю.

— Ты вздыхала раз в каждые четыре минуты.

— Нет, — возмутилась Печаль. — И я думала, что ты спал.

Печаль выбралась из кареты. Она размяла ноги, пока шла к фонтану, напилась из него. Она не понимала, что страдала от жажды, и что ней нужно было в туалет, пока читала. Книга была не такой плохой, как она ожидала. Она не могла остановиться.

Она не считала себя любительницей книг — библиотека в Зимнем замке была почти вся наполнена историческими и географическими книгами. Харун запрещал художественную литературу после случая с Мэлом. Иррис любила читать, приносила книги для Печали, но она не любила художественную литературу, особенно романы, которые носил с собой Лувиан. Печаль удивляло, что она хотела вернуться в карету и продолжить.

Она встретила Лувиана у туалета, и они пошли к второй карете, которая везла в центр Истевара. Их товарищи по дилижансу еще не вернулись, так что они забрались в карету.

— Нужно сесть на те же места, что и раньше, — сказал Лувиан, когда Печаль подвинулась к окну.

— Почему?

— Это этикет.

Печаль села посередине с недовольным видом.

— Последняя карета едет обратно в полночь. Надеюсь, ты закончишь дела к тому времени, — сказал Лувиан.

— Должна успеть.

— Ты скажешь мне, что мы будем там делать? Только не в замке, прошу.

Печаль огляделась.

— На кладбище.

Глаза Лувиана расширились за очками.

— Зачем?

— Мне нужно в мавзолей Вентаксисов. Пока больше рассказать не могу.

Их товарищи вернулись, пухлая женщина и нервный юноша сели по бокам от Лувиана, читатель устроился возле Печали. Карета поехала, и Печаль посмотрела на Лувиана.

— Другая женщина не вернулась.

— Может, она уже приехала в нужное место.

Он бросился через карету, когда Печаль скользнула на пустое место. Лувиан оказался на ее коленях, чуть не раздавил книгу. Пожилая женщина фыркнула, читающий юноша выглядел возмущенно. Печаль толкнула Лувиана в сторону, на ее прошлое место, и улыбнулась ему. В ответ он забрал книгу из ее рук.

— Ты не можешь читать и сохранить место у окна, — он повернулся к юноше рядом с собой. — Вы, конечно, можете. Она — нет.

— Так не честно, — сказала Печаль.

Пожилая женщина ворчала что-то о матерях и манерах, и они подавили смех. Женщина хмуро посмотрела на них.

Печаль поняла, что они были глупыми — привлекали к себе внимание, их могли запомнить. Она с предупреждением посмотрела на Лувиана, и он закрыл глаза, понимая. Он без слов отдал ей книгу, и Печаль опустила голову, снова открыв ее. Остаток пути они молчали и вели себя хорошо, не говорили, пока карета не прибыла к гостинице в Истеваре. Печаль как раз успела дочитать, закрыла книгу с удовлетворенным стуком и вышла за Лувианом.

— Что думаешь? — спросил он, когда они повернули к улице от ярко освещенной гостиницы.