Песня Печали
Шрифт:
— Увидимся очень скоро, — он прижался губами к ее уху. — Обещаю.
И он ушел.
— Вот она! — услышала она вопль Дугрея через миг, а потом тяжелые шаги сапог, спешащие к ней.
Печаль глубоко вдохнула и приготовилась. Вот и все.
Ее подняли и поставили на ноги, путы на запястьях разрезали, повязку сорвали с лица. Ее фальшивое облегчение было лишь отчасти притворством, когда она моргнула от света, пытаясь различить лица спасителей. Первым она увидела Аррана, его лицо было строгим из-за тревоги. Пока она привыкала к свету,
— Печаль, — сказал Арран, шагнув к ней. — Ты не ранена? — он обернулся, словно ожидал увидеть похитителей, бегущих среди деревьев.
Печаль подавила улыбку от игры Аррана. Он был бы чудесным дополнением к труппе, которую она видела в Западных болотах.
— Я в порядке. Сенатор Дэй. Невредима, честно.
— Слава Грациям, — сказал Арран, сжимая ее плечи. — Вернем тебя в замок.
Она забралась в карету первой, Дугрей и Арран — следом, оба сели напротив и смотрели на нее с тревогой.
Дугрей заговорил, как только они поехали:
— Ваше великолепие, прошу прощения за произошедшее с вами. Я приму любое наказание, которое вы посчитаете подходящим.
Печаль опешила.
— Я не хочу тебя наказывать.
— При всем уважении, Ваше великолепие, вы обязаны. Я ужасным образом подвел вас. Если бы с вами что-то произошло, вся вина легла бы на меня. Я принимаю это и последствия этого.
Ее сердце болело за него. Она ощущала, как он страдал из-за того, что не справился с долгом. Она задумалась, могла ли немного наказать его, чтобы успокоить его гордость. Но как? Он не заслужил такого.
— Дугрей, я видела, как ты сражался с ними. Их было слишком много. Это не была твоя вина. Серьезно. Я не позволю тебе винить себя в этом.
— Сыновья Раннона…
— Не хочу больше слушать об этом, — твердо сказала Печаль. — Я рада, что ты — мой страж, и так все и останется. Я тебе доверяю.
Он не выглядел радостно, хотя его только что простили, и Печаль поняла, что его тревожила не только совесть, но и гордость. Его вера в себя пошатнулась от произошедшего, и это так просто не восстановить.
Они погрузились в тишину, и Печаль отклонилась на спинку кресла, закрыла глаза. Теперь они ехали, и ее нервы были напряжены, ведь она была все ближе к Веспусу. Вся ее энергия уйдет на то, чтобы убедить его, что ничто не изменилось, что все карты все еще у него. Ей нужно было вести себя спокойно, не говорить ничего, что вызовет его подозрения…
— Печаль? Мы вернулись.
Печаль вздрогнула, Арран разбудил ее. Она и не поняла, что уснула.
— Прости. Я… устала, — честно сказала она.
Карета повернула, и Печаль увидела замок, белый камень, ставший золотом в свете уходящего осеннего солнца. И Шарон ждал у двери, следил за движением кареты с пристальностью сокола.
Печали нужно было играть не только для Веспуса. Шарона тоже нужно убедить.
Печаль смотрела на него в окно, он крепко сжимал колеса своего кресла, мрачно поджимал губы, и все ее сомнения насчет него пропали. Она вдруг ощутила отчаянную тоску по нему, его советам и поддержке, и ей захотелось поговорить с ним и снова доверять ему.
Как только карета остановилась, Печаль открыла дверцу и выбралась, попав в объятия Шарона. Он крепко сжал ее, ведя себя как отец, а не стойкий вице-канцлер. И Печаль обнимала его в ответ, пыталась выразить как можно больше извинений и обещаний быть лучше в объятиях.
Когда она отодвинулась и посмотрела на него, ей показалось, что он постарел лет на десять за время их разлуки, его лицо осунулось, вокруг рта пролегли новые морщины.
— Слава Грациям, — сказал он, голос дрожал так, как она еще не слышала, и на миг Печаль стала переживать, что он заплачет.
— Я в порядке, — сказала Печаль, от стыда ей было плохо. — В полном порядке.
Он окинул ее взглядом, словно проверял правду ее слов.
— Я думал, они хотели тебя убить, — сказал Шарон. — Думал, мы тебя больше не увидим.
Печаль сжимала руку Шарона, Арран толкал его кресло, а Дугрей держался рядом даже в стенах замка.
Арран вел их к личным покоям Шарона, в коридорах, к счастью, больше никого не было. Печаль не была там с детств а, но комнаты не изменились. Его покои были изящными, вся мебель была из темного дерева, сияла чистотой. Пол был без ковра, чтобы ему было удобнее передвигаться, между столами и диванчиками было много места, книжные шкафы были низкими, и только три полки были высоко, чтобы убирать туда свои книги. Хоть Печаль никогда не проводила тут много времени, в этом месте ей сразу стало лучше, ведь оно было так похоже на него.
— Арран, сообщи Йеденвату, что канцлер вернулась в хорошем настроении и здоровая, — сказал Шарон, направляя самостоятельно кресло к дивану.
— Они тут? — спросила Печаль. — Их созвали?
— Пришлось. На случай… худшего. Хотя они думают, что ты на карантине в Летнем замке. Тувы тут нет. Она сломала ногу.
— О, бедняжка. Она в порядке? Как?
— Несчастный случай в дороге, вроде бы. Она будет рада знать, что ты вернулась.
— Хорошо, что ты вернулась, — Арран улыбнулся Печали.
Печаль посмотрела на часы на камине Шарона.
— И скажи им, что я хочу провести собрание через два часа, — добавила она. — Чтобы они лично убедились, что я в порядке. И потому что я хочу кое-что предложить.
Арран кивнул, оставил Шарона и Печаль одних.
— Ты точно в порядке? — спросил Шарон. Он окинул ее взглядом, словно мог увидеть, что они с ней сделали, по ее коже. — Они тебе не навредили?
Она опустилась на колени перед ним.
— Честно. Они хорошо со мной обходились, если подумать, — это было сложно. Печаль едва могла смотреть на Шарона, пока говорила, стараясь держаться правды, насколько могла. — Меня кормили, пускали в туалет, у меня была кровать. Меня даже не связывали.