Песня теней
Шрифт:
— Они вот-вот доберутся до двери, — сказал он. — Не твой друг ее откроет, а ведьма. Дикарь. Там сильная тень. Тебе нужно застать ее врасплох.
Холлис сглотнула, пытаясь затолкать колотящееся сердце в грудь. Она подняла скорпиону и раскрыла ее для выстрела. Она направила оружие на Пророка.
— У меня задание. Всего одно.
Рот Пророка двигался под бородой, словно он поджал губы. Он медленно кивнул.
— Понимаю. Но пойми, нам суждено снова встретиться через год и день. Я это видел во снах. Ты не можешь меня убить.
— Твои
Крики снаружи утихали. Ее товарищи умирали.
Фендрель.
Фендрель.
Она стиснула зубы.
— Ты не можешь мной управлять. Твои игры закончились, — она стала нажимать на крючок.
В тот миг щелчок раздался за дверью. Двигался засов. Загремела цепь с замком, железо должно было сложно открыть. Если только кто-то не убил венатора ду Мареллуса. Если только не получить ключ.
— От двери до края места мало, — сказал спокойно и тихо Пророк. — Там почти негде стоять. Ударь по двери, и собьешь ведьму с края. А потом нам нужно будет спешить. Другие быстро придут, а нам нужно успеть сбежать.
— Ты не сбежишь, — голос Холлис гремел в ее голове. Смерть была близко. И кто сыграет на флейте, чтобы отправить ее душу на небеса? Никого не осталось. Она была обречена? После стольких лет верности богине она умрет жестоким образом. Ее тень вылетит на поиски нового сосуда, а ее душа останется на месте ее смерти, печальный обрывок. А потом растает, не сможет взлететь к свету богини.
Но она это знала. С тех пор, как поклялась. Она знала риск своей службы. Она стала мерзостью ради богини, и она должна была слушаться ее воли.
— Все так не кончится, Холлис, — сказал Пророк. — У тебя есть задание, да. Одно. Тебе дала его мать у алтаря. Помнишь ее слова, Холлис? Помнишь?
Голос матери возник в голове. Холлис не помнила ее лица, но тот голос… она не могла его забыть.
«Ты научишься образу жизни Ордена. И станешь сильнее, опаснее всех ведьм и захваченных тенью на нашей земле. А потом, моя милая девочка, ты отомстишь за отца и брата…».
Холлис глядела на Пророка, голос матери крутился в голове.
— Держись, Холлис, — Пророк медленно отодвинул ее скорпиону, и яд уже не целился между его глаз. — Держись за мою руку. Времени мало.
Она слышала, как замок щелкнул, цепи упали. Ей оставался миг для решения.
Жизнь или смерть.
Сейчас или никогда.
«Ты убьешь пленника, — в голове был голос ду Мареллуса, — и умрешь с честью, как подобает дочери святого Эвандера».
Но за его голосом было эхо последних слов ее матери:
«И убьешь Ведьму-королеву».
Холлис сжала руку Пророка, подняла его на ноги и повернулась к двери.
— Сейчас, — выдохнул Пророк.
Холлис ударила по двери изо всех сил. Она распахнулась, врезалась во что-то так, что дрожь кареты передалась ее телу. Крик взорвался в воздухе и пропал. Дверь широко открылась, показывая отличный вид на Перрины.
— Вперед! — крикнул Пророк.
Холлис бросилась, таща пленника с собой. Он был прав — выступ был узким, и ее первые несколько шагов чуть не сбросили ее за тем, кого она сбила. Она не посмела смотреть вниз и проверять тело.
И если Пророк был прав, если у ведьмы была Дикая тень, она не была бы мертва. Дикарей нельзя было убить одним падением. Ведьма выберется, и быстро.
Они смогли напасть неожиданно. Тот, кто напал, не ожидал, что в коробке была венатрикс. Ее тень была подавлена, у нее не было доступа к ее силам или теневому зрению. Пока у них была только неожиданность. Еще на пару мгновений.
— Направо! — прошипел Пророк, и Холлис не замирала. Она повернула направо прочь от коней, которые застыли в упряжи. Явно от проклятия, засада была продуманной.
Там говорили голоса, но грохот сердца Холлис мешал ей различить слова, только то, что голоса приближались. Она услышала имя, которое не знала, с вопросом в тоне. Может, кто-то гадал, куда делась ведьма, одержимая Дикой тенью.
Мертвые тела лежали на земле за каретой. Красные плащи трепал ветер. Она не посмела смотреть на их лица.
— Доверься мне, — сказал Пророк, и что-то в его голосе заставило ее посмотреть на него. Его дикое волосатое лицо было удивительно четким в ее искаженном от страха зрении под пасмурным небом. — Они идут. Они увидят, что случилось. И побегут за нами через пару секунд. Придется прыгать.
— Что?
Пророк повернул ее к обрыву. Склон, уходящий от дороги, был не таким отвесным, как в паре ярдов от этого места. Но все еще не удалось бы спуститься по нему.
— Нужно прыгать, — сказал Пророк. — Только так можно сбежать от них.
— А потом?
— Не знаю, — он покачал головой, зубы сверкнули в бороде в дикой улыбке. — Дальше прыжка я во сне не видел. Но не переживай. Мы встретимся снова через год и день, так что мы должны выжить.
Крик за ней.
Грохот у ног. Черное проклятие торчало из камня в дюймах от цели.
Она повернулась и посмотрела. Фигуры окружили карету, несколько было над ней. Странные лица, странные существа, глаза пылали от магии теней.
— Прыгай, Холлис!
Мысли в такое время были бы большой ошибкой.
Она прыгнула, сжимая руку Пророка. Ее плащ развевался за ней как крылья, капюшон сдуло с головы, ветер трепал волосы. На миг они зависли в воздухе, замерли во времени, и глупость ее поступка вспыхнула в голове Холлис. Она видела склон, половину мили земли, травы и камней. Она легко могла разбить там голову, покатиться дальше, не в силах остановить притяжение.
Все это мелькнуло за миг.
А потом она ударилась об землю, покатилась. Ее плащ обмотался вокруг ее головы, смягчил падение, она ничего не видела. Она ощущала камни, она ожидала, что кости сломаются, а череп разобьется. Она не могла вдохнуть, падение, казалось, длилось час и миг.