Песня зверя
Шрифт:
– Лара…
Даже в смертном оцепенении я сумел выговорить это имя.
– Надеюсь, долго ждать не придется, Нарим. Жалкое зрелище. Почему этот дурень и слабак не согласился делать то, что ему велели? – Ледяное спокойствие ее голоса заморозило мою радость, словно первые заморозки – яркую осеннюю листву. Там, где было ее имя, осталась зияющая пустота. Несмотря на невыносимую горечь, я заметил, что краска залила ей шею.
– Видишь ли, Лара, не многие люди способны на разумные решения, когда дело касается их сердца.
– Лучше вовсе не иметь сердца, чем унижаться до такого.
– Я считал, Лара,
– С чего вдруг? Ему до меня и дела не было – только про своих зверей и думал! Он видел, как Седрик схватил меня в Абертене, и он знал, что со мной сделает Мак-Ихерн. Знал, что отрубят сначала руку… потом ногу… что будут пытать, пока я всего не скажу… Вот что могло случиться, а этот сенайский пустозвон пальцем не пошевелил, чтобы меня спасти! Это что, любовь? Да мне на него наплевать! – И она действительно плюнула мне в лицо и убрала руку, уронив мою голову обратно на одеяло. – Да когда он будет больше не нужен, я своими руками его прирежу! А это?! – На песок у моего лица упали клочки бумаги, исписанной корявым почерком. – Пустые слова! Всего хорошего! – Пара сапог удалилась и остановилась у лодки.
Нарим склонился ко мне:
– Простите, мальчик мой, кто же знал, что так получится. Я думал, вы обрадуетесь Ларе. Она прибыла сегодня утром, целая и невредимая, и во что бы то ни стало хотела видеть вас. – Элим дал мне еще воды, умыл меня, а потом, застав меня врасплох, влил мне в рот еще флакон отравы. – Ищите утешения у ваших богов, Эйдан, если они у вас еще остались. А как только мы покорим вашего дракона… Что ж. Обещаю вам, что больно не будет.
На языке у меня вертелся вопрос – никогда еще не жаждал я ответа так сильно, несмотря на безумие, смерть, таинство, любовь и все прочее, что составляло мою жизнь. Ответ надо выслушать во что бы то ни стало.
– Она знала?
– О том, что я намерен покорить драконов? О том, что вы умрете, как только это случится? – Он печально улыбнулся. – Конечно, знала. Она все знала. Мы же говорили вам, как страстно она хочет летать.
Это простое открытие лишило меня всякой воли к борьбе. Надежда умерла, а с нею и любовь, и сила. Больше я ничем не могу помочь драконам. Ларе. Себе. Ничем. Я закрыл глаза, почувствовал, как бурлит внутри Наримово снадобье, и отдался на волю безумию.
ЛАРА
Глава 34
– Эйдан! Эйдан, ты меня слышишь?
Ночь уже перевалила за середину, а этот сенай… он был бы совсем как мертвый, если бы не жар, расплывавшийся от него волнами. Я трясла его за плечо, била по щекам, зачерпнула в оставленную Наримом плошку озерной воды и выплеснула ему в лицо. Глаза тут же открылись, но взгляд был совершенно бессмысленный. Он не шевелился.
– Эйдан, просыпайся! Время уходит! Эйдан Мак-Аллистер, да будешь ты меня слушать или нет?! – Я зачерпнула еще воды и лила ему на голову, пока не наплескала изрядную лужу. Он бы захлебнулся, если бы я не ухватила его под мышки и не посадила спиной к скале. – Эйдан! Если ты не очнешься сию же минуту, то будешь жалким распоследним слизняком! Надо спасать проклятых тварей!
В звездном небе пронеслась, протяжно крикнув, какая-то птица. Крошечная темная тень отразилась в озерной глади. Волна мягко набежала на берег,
– Ах ты проклятый безмозглый… – В замок набился мокрый песок, и ключ нипочем не хотел поворачиваться. Эйдан обмяк у скалы, как труп. – Нет уж, я тебя отсюда вытащу, только уж будь любезен, очнись, – мне одной тебя не уволочь! Эйдан, да помоги же мне!
Запястья у него были покрыты сочащимися волдырями, присыпанными песком, и я снова прокляла Нарима за фанатичную жестокость, которая совершенно не вязалась с воспоминаниями о нежных руках, выхаживавших меня, когда мне было тринадцать. Но мне ли кого-то обвинять? Мои-то преступления ничем не загладишь…
– Ну давай же, сенай! Нарим там весь издергался, наверно, уснуть не может! Он же придет сюда поглядеть на тебя, будет стоять на страже, будет ждать на берегу с кровавиком, когда прилетит твой дракон! Надо, чтобы тебя тут не было, когда прилетит Роэлан, а не то ты так тут и останешься! – Я снова шлепнула его по щеке, а потом взяла в ладони его узкое лицо. – Слушай, Эйдан, я знаю, где ты сейчас, я сама там была, только я не умею петь, как ты мне пел, и не могу вернуть тебя оттуда. Эйдан, пожалуйста, ищи дорогу сам!
Веки у него дрогнули, глаза открылись – пустые провалы на белом лице, едва опушенном отрастающими волосами. Голова мертвеца. Он снова откинулся к скале, вздрогнув то ли от холода, то ли от бессмысленного ужаса, то ли от бредового видения, – не знаю. Мне стало страшно – а вдруг Нарим дал ему слишком много дженики? Дурень-элим вечно все путает… Только вспомню, как Тарвил рассказывал про мертвых детенышей… Ну да ладно, так или иначе, Нарим больше не даст Эйдану дженики, не пырнет его ножом и вообще больше ничего ему не сделает. Если даже Эйдан Мак-Аллистер скоро умрет, он умрет на руках у тех, кто любит его, а не на голой скале посреди этого проклятого озера.
Я обхватила его под мышки и поволокла безвольное тело по песку к лодочке, перевалила через борт. Голова стукнулась о сиденье. Он был тощий, но управляться с длинными руками и ногами оказалось просто мукой мученической. Я заставила его подтянуть облепленные песком ноги к животу, а потом подтащила сеная поближе к середине лодки, чтобы она была на воде поустойчивее и мы оба не потонули. В конце концов он оказался на спине, и меня аж скорчило – такой виноватой я себя почувствовала, представив себе, как ему больно, и поняв, насколько ему худо, если он даже не застонал. О дочери огня, Эйдан…
Я взялась за весла и принялась грести. Поднялся ветерок. По воде пошла зыбь. Лодку качало, она неловко ныряла с волны на волну. Никогда не любила воду. В Клане не учат ни грести, ни плавать – к чему? Всему этому учил меня Нарим – о, сколькому он меня научил… Нарим, будь ты проклят, проклят, проклят!
Плеск волны у борта, скрип и шлепанье весел… Проклятие, сколько шума! А ведь по воде так далеко слышно! И я вовсе не успокоилась, услышав одинокий печальный рев, донесшийся со скал. Мощный. Невыносимо жалостный. Дракон. Я принялась грести с удвоенной силой. Если дракон обнаружит Эйдана, он коснется крыльями воды, и тогда Нарим победит. Я налегала на весла, пока спина не начала гореть огнем, и тут удача оставила меня.