Песочница
Шрифт:
– Скажи им, что это ко мне, – вместо приветствия выдала всегда вежливая Виктория Сергеевна, чем ещё больше удивила охранника, – Ну, не стой же как истукан! Звони им! – повысила она голос.
– Кому звонить? – не понимал чего от него требуют охранник, – Полицию вызвать?
– Не знаю, – раздражённо сказала Вика, – Полиция или кто его забрал, – она указала в сторону куда умчался только что Land Cruiser? – Это ваши гоблины были? Ты их вызвал.
Вика предположила, что охранник вызвал подмогу, увидев подозрительного типа на вверенной ему территории.
– Я никого не вызывал, – растерялся охранник, – Что тут произошло?
– То есть ты не знаешь, чья это была машина? – несколько успокоившись спросила Вика, охранник отрицательно покачал головой, – А как этот парень прошёл сюда ты видел?
– Эээ, ммм… – замялся охранник, ему было неловко признаваться, что он не видел ни как зашёл парень, ни как вышел. Он в это время увлечённо смотрел фильм в своей будке и отвлёкся лишь заметив бегущую
– Ладно, – поняла всё Вика, – Можешь не говорить, – обречённо выдохнула она и устало побрела обратно.
– А что случилось? Я могу чем-то помочь? – охранник почувствовал свою долю вины в случившемся и хотел хоть как-то загладить ситуацию.
– Нет, ничего. Всё в порядке, – отмахнулась от него Вика и тут же добавила, – Не беспокойся, Василий, и извини, что нагрубила.
– Да, ничего, – безразлично протянул охранник, хотя на самом деле ему было приятно, что многоуважаемая Виктория Сергеевна не обращается с ним как с псом, как это делали некоторые жители этого элитного дома, к тому же она была одной из немногих, кто каждого охранника знал по имени, – Если я могу быть чем-то полезен, то всегда можете на меня рассчитывать, Виктория Сергеевна, только скажите, – расчувствовался он, сопровождая её до самой двери подъезда.
– Спасибо! – Вика добродушно улыбнулась охраннику, – Ничего не надо. Хотя… Если тебе будет не трудно, не мог бы ты посмотреть по своим камерам, что это был за автомобиль?
– Конечно, Виктория Сергеевна, я сделаю это сейчас же.
– Буду очень признательна.
Вика стала ощупывать карманы своего плаща и только сейчас сообразила, что в спешке и дверь квартиры оставила открытой и ключи не взяла. Охранник догадался, что Виктория вышла без ключей, быстро достал из своего кармана связку ключей среди которых были и ключи от домофона каждого подъезда в этом доме. Он открыл дверь подъезда и любезно придержал её, чтобы Виктория смогла беспрепятственно войти.
– Спасибо, Василий, – ещё раз поблагодарила учтивого охранника Виктория и прошла внутрь, – И ещё кое-что. Было бы лучше если о сегодняшнем инциденте никто не узнает.
– Это само собой разумеется, Виктория Сергеевна! – заверил её охранник, на что Виктория одарила его своей лучезарной улыбкой, что сводила с ума многих мужчин.
Как и обещал, охранник тут же вернулся на свой пост и сразу же начал просматривать записи с камер наблюдения. Как и многие мужчины, знавшие Викторию, охранник испытывал тёплые чувства к ней. Помимо своей божественной красоты, она была ещё и всегда вежлива с охранниками, а иногда угощала их какими-нибудь необычными вкусностями к чаю. Такими вот простыми человечными поступками Виктория Сергеевна заслужила любовь и уважение всех охранников дома и каждый уделял ей особое внимание и с большой охотой выполнял её мелкие просьбы. Вот и сейчас охранник с большим рвением принялся выполнять поручение благородной госпожи, но, к большому его сожалению, не мог найти ничего полезного. Загадочный Land Cruiser засветился лишь перед одной из камер, и то лишь мельком, лишь на несколько секунд, когда он остановился забрал гостя Виктории Сергеевны и тут же уехал. Охранник дотошно просматривал кадр за кадром, особенно внимательно он рассматривал тот отрезок где автомобиль промелькнул возле камеры. Что-то казалось ему здесь подозрительным, необычным, но что именно он понять не мог. Помимо того, что автомобиль был без номеров, ещё какая-то важная деталь ускользала от него. Пол ночи потратил добросовестный охранник. И чем больше он всматривался, тем больше им овладевало чувство тревоги и даже страха. Наконец, до него дошло, что было не так с этой машиной. По логике, автомобиль должен был выехать из-за угла, но каким-то образом не попал в поле зрения камеры, что находилась на углу забора. Дальше автомобиль поехал прямо по дороге, но почему-то на камере видна только часть его пути, дальше машина просто исчезает. Именно исчезает, а не уезжает! Получается автомобиль похитителей появился из ниоткуда и исчез в никуда! Он словно материализовался из воздуха и в нём же бесследно растворился. Догадка казалась Василию абсурдной, но чем больше он просматривал этот эпизод, тем больше убеждался в этом. Как бы там ни было, он решил утром всё рассказать Виктории Сергеевне, может она что знает об этом.
Утром Василия сменили гораздо раньше, чем это происходило обычно. Вместе со сменщиком приехало и руководство, чего никогда раньше не было. Было ещё очень рано, поэтому Василий не стал будить Викторию, чтобы поделиться своим наблюдением. Он знал, что она уезжает обычно между 8.00 и 8.30. Поэтому решил пойти домой, жил он в соседнем пятиэтажном доме хрущёвской постройки, и вернуться сюда ближе к восьми часам. Однако Василий не вернулся ни к восьми часам ни позже. Никто в этом доме больше никогда не видел Василия, как и этих загадочных кадров свидетелем которых он случайно оказался.
Глава 3. Зинедин
– Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других, – процитировал в трубку Зинедин.
– Ещё что придумал? – не без доли насмешки и удивления отозвался женский голос в трубке.
– Это не я придумал, а Карл Густав Юнг, основоположник аналитической психологии…
– Не морочь, мне голову своими книжными цитатами, – недовольно оборвал его голос, – Человек не может быть одинок, находясь рядом со своими близкими.
– Ладно, мам, – обречённо выдохнул Зинедин, внутренне он был уже готов к поражению, когда ещё только затевал этот спор, – Пусть будет по-твоему. Но приехать я всё равно не смогу, у меня работа.
– Нельзя всё время уделять только работе и книгам… – нравоучительно начала мама, но Зинедин поспешил её остановить.
– Ладно, мам, мне уже пора, ещё поговорим. Папе привет!
Не дожидаясь очередной порции нравоучений от матери, Зинедин поспешил сбросить звонок. Мама настаивала, чтобы он приехал на юбилей её сестры, тётушки Зинедина, но у него не было ни малейшего желания навещать своих родственников, которые считали его, мягко говоря немного странным и причём даже не скрывали этого. Однако сам же Зинедин считал странными всю свою родню, а не себя. Вот и сейчас он попытался как-то донести до матери, что чувствует себя неуютно в компании родственничков, но она даже понять его не пыталась, впрочем, как и всегда. Чувство одиночества с самого раннего детства сопровождало Зинедина. Хотя он всегда был окружён людьми, но людьми даже не пытающимся его понять, отчего ему было лишь ещё тяжелее на душе. Слова Юнга, что он процитировал матери, как нельзя точно описывали его состояние, но донести мысль до твердолобой фанатки очень тяжело, если и вовсе невозможно.
В такое прекрасное летнее утро уж никак не хотелось сидеть в тесной комнатушке, поэтому Зинедин пошёл гулять в парк, что был совсем рядом с общежитием. Уже более пяти лет Зинедин работал на местном заводе, где ему выделили сначала место в общежитии, а позже и целую комнату. После прохождения службы в вооружённых силах, он не стал возвращаться в свой родной город, а по пути осел здесь. Прямо перед дембелем он увидел сон, где бродил по улицам незнакомого ему города, а проезжая мимо он узнал этот город из своего сна. Тогда он решил, что должен задержаться тут хотя бы ненадолго, с тех пор так тут и остался. Чуть более года он пробовался на разные работы, не требующих образования и особых навыков, такие как грузчик в магазине, комплектовщик на складе и прочее. После службы в армии можно было бы легко устроиться куда-нибудь охранником, но Зинедин даже не рассматривал такой вариант, считая роль сторожевого пса ниже человеческого достоинства. В итоге он устроился на завод, коих здесь было немало, получал совсем небольшую зарплату, но при его весьма скромных запросах, хватало порой даже более чем достаточно. А то что его рабочий день длился лишь до 15.00 радовало его больше всего, ведь оставалось столько времени чтобы гулять и читать. Ну а необходимость вставать в пять утра, чтобы успеть на работу, его совсем не беспокоила, так как он и без этого просыпался довольно рано. Многим, пожалуй, показалось бы странным, что человек вот так вот просто остался жить в городе, который ему приснился. Но в случае с Зинедином это вполне объяснимо, ведь он всегда уделял большое значение своим снам и это было лишь одной из его странностей, которые находили в нём родственники. С тех пор же как Зинедин обосновался в этом городе, по утрам в выходные дни он любил гулять в парке. Иногда он засиживался с какой-нибудь книжкой на скамейке, а иногда просто гулял, погрузившись в свои мысли. Сегодня Зинедин книг с собой не взял, так как ему было над чем поразмыслить.
Позавчера, закончив очередную рабочую неделю, Зинедин отправился в центр в свой любимый магазин «Thoth», где была собрана самая большая библиотека в городе. Так как он любил гулять пешком, то он вышел из автобуса на несколько остановок раньше. Неспешно прогуливаясь по центральным улицам города, он невольно стал свидетелем одного происшествия, которое Зинедину не удавалось логически истолковать. Надо сказать, что с ним часто случались странные необъяснимые вещи. С раннего детства его преследовали видения, не соответствующие тому, что видят все остальные. Так он мог увидеть кого-то из своих знакомых в местах, где тот просто физически не мог оказаться в это время. Иногда он даже видел людей, которые считались умершими. Но мальчику с богатым воображением, естественно, никто не верил. Ещё одной причиной почему мальчику никто не верил было то, что он не мог уловить той тонкой грани между реальностью и сном и часто рассказывал свои сны как о событии произошедшем на самом деле. За свои причуды среди родственников Зинедин прослыл сначала фантазёром, а потом и вовсе чудаком. Позже видения не прекратились, лишь видоизменились. Но чем старше он становился, тем с меньшей улыбкой его слушали окружающие, а другие дети и вовсе стали сторониться его. Некоторые же и вовсе открыто называли его врунишкой, что очень задевало честного мальчика. Тогда же Зинедин научился не рассказывать всего что видел и наяву и во сне. Потихоньку он начинал различать где тот привычный для всех окружающих мир, а где тот, что видит только он. По мере взросления мальчик становился всё более замкнутым и отстранённым. Угрюмостью и немногословностью отличался он и сейчас. Но главной его особенностью, как считал он сам, была его природная наблюдательность. Он мог видеть вещи, которые обычные люди просто не замечали.